Королев: факты и мифы

Но все перечисленное – от Ван Гу до Неделина (и многое здесь не названное!) – было результатом несчастных случаев. Человек не уберегся, не отошел, не спрятался за бруствер, не притаился в бетонном подземелье, просто не уехал на безопасное расстояние. Все будет хорошо, если летящая ракета и человек не будут рядом, близко, – чем дальше, тем спокойнее. И вот теперь Королеву надо было соединить человека с ракетой неразрывно, запрятать его в чрево гигантской машины, посадить на сорокаметровую пороховую бочку и поджечь фитиль. Королев не раз рисковал престижем, репутацией, огромными государственными средствами, наконец, жизнью своей, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что предстояло ему сделать сейчас, – рисковать жизнью одного из этих отчаянных славных мальчишек в лейтенантских погонах. Он понимал, что при всем нетерпении Хрущева никто никогда не прикажет ему запустить в космос человека, не возьмет на себя такую ответственность. Ему могут только разрешить. Значит, приказать себе он должен сам. Как? Когда? Сколько испытательных полетов должно быть? Два? Пять? Десять? Он не знает. Никто не знает. И никто, кроме него, число это не определит. Он сам почувствует, когда можно закончить испытания и посадить в корабль живого человека, он должен это почувствовать! Интересно, кто будет этот парень? А, впрочем, так ли уж важно? Просто хороший парень. Живой. И его надо вернуть из космоса живым во что бы то ни стало!

После того как двадцать кандидатов в космонавты были отобраны, Главный штаб ВВС издал 11 января 1960 года специальную директиву о формировании части летчиков-космонавтов. Теперь кандидатов требовалось готовить к полету. Но до этого нужно было решить, где их готовить, а главное – в чем, собственно, эта подготовка должна заключаться: никто никогда никаких космонавтов не готовил.

«Кто возглавит будущих летчиков-космонавтов, явится в Звездном городке начальником, воспитателем и в то же время смелым экспериментатором? – писал позднее в своей книге „Летчики и космонавты“ Н.П.Каманин, работавший в то время в Главном штабе ВВС. – На эту должность у нас появилось несколько кандидатур. Остановились на видном специалисте в области авиационной медицины Евгении Анатольевиче Карпове. Немало лет проработал он с летчиками, хорошо знает их душу и летный характер. Евгений Анатольевич с первых дней загорелся новой работой, перспективой, мечтой».

Итак, 24 февраля Главком ВВС К.А.Вершинин назначил Карпова начальником Центра подготовки космонавтов (ЦПК), а точнее – начальником того, что этому начальнику надлежало создать. Карпов, тогда скорее чувствующий, чем понимающий всю перспективность и масштабность нового дела, начал со штатного расписания на 250 человек. Заместитель главкома Агальцов улыбнулся, оценив смелость и деловую хватку 38-летнего полковника, и сократил штат до 70 человек. Карпов пошел к Главкому. Маршал выслушал сначала полковника, потом генерал-полковника, подумал и сказал Агальцову:

– Ты, Филипп Александрович, не понимаешь, как их готовить, и он не понимает, – Константин Андреевич кивнул на Карпова, – но берется! Это надо ценить, – и утвердил 250 человек.

В этот момент у Карпова из 250 положенных по штату сотрудников было два: заведующий отделом кадров и командир строевого отделения Андрей Власюк и старшина Федор Демчук – он же завгар, он же шофер, он же автослесарь. Но вскоре появились надежные опытные заместители: по летной подготовке – Евстафий Евсеевич Целикин, по политработе – Николай Федорович Никерясов. Очень помогал Карпову в организационных делах Василий Яковлевич Клоков – тогда заместитель начальника Института авиационной медицины.