Королева

— Ты могла сделать это в Неблагом Дворе. Тебе не нужно было привозить её сюда.

— Я пытался расспрашивать её, но Корриган разрешил своему сыну прекратить допрос раньше, чем она смогла ответить мне, — сказал Бохан. — Безопасность ки’тейна слишком важна, чтобы рисковать её освобождением до того, как мы узнали, что она планировала с ним сделать.

— Именно Джесси вернула ки’тейн нам, — напомнил им Рис. — Зачем ей пытаться украсть его?

Пальцы Бохана впивались в мои плечи.

— Это то, что мы хотим знать.

Взгляд Риса был умоляющим.

— Джесси?

— Я этого не делала. Я…

— Видишь? — Королева Анвин положила свою руку на руку Риса. — Она не скажет правду даже тебе, а вы — друзья, — её губы слегка скривились на последнем слове. — Несколько дней в башне без еды и воды сделают её более разговорчивой.

— В башне? Без еды и воды?

Рис уставился на неё с изумлением, и я поняла, насколько наивным и отстранённым он был, если думал, что это было так ужасно. Он понятия не имел, что происходило на допросе, или как жестока и беспощадна могла быть королева и её стража.

Она похлопала его по руке.

— Мне жаль, что тебе приходится быть здесь из-за этого, но это должно быть сделано.

— Но…

— Ты знаешь, что я сделаю что угодно для Благого Двора, не правда ли?

Она погладила его по волосам, как это сделала бы мать, и в моей груди образовался клубок гнева. Она не имеет права его так трогать. Это была одна из миллиона вещей, которые она украла у моей матери — нашей матери.

Рис кивнул, но его глаза оставались тревожными, когда он взглянул на меня.

— Тогда ты должен доверять мне в этом.

Королева Анвин встала, и он сделал то же самое. Взяв его за руку, она проводила его к двери.

— Не переживай за Джесси. Обещаю, когда всё это закончится, она отправится домой в Неблагой Двор.

Она понизила голос и сказала ему что-то, что я не смогла услышать. Затем она выпроводила его из комнаты и закрыла дверь прежде, чем он что-либо сказал. Её рот был сжат в тонкую линию, когда она повернулась к нам.

— Предполагалось, что Баярд будет держать его вдали от дома, пока я его не вызову, — натянуто сказала она.

Бохан ослабил хватку на моем плече.

— Стражи Риса верны ему так же, как и твои тебе. Они не пойдут против него, когда он захочет что-то сделать, до тех пор, пока это не подвергает его жизнь опасности.

Что-то в его голосе подсказывало мне, что это разговор, который они с королевой вели ранее, а её выражение лица сказало, что она не в восторге от этого. В конце концов, это был ответ на вопрос, участвовали ли стражники Риса в её заговоре.

Она подошла к боковому столику и налила себе стакан сока.

— Это является некоторым осложнением, но мы будем придерживаться плана. Отведи её пока в башню.

Я ничего не сказала, вставая, и Бохан взял в руки цепь между моими запястьями. Он потянул меня к двери, словно я была собакой на поводке. Мне следовало радоваться, что цепь была на моих руках, а не вокруг моей шеи. Скорее всего, он получил бы извращенное удовольствие, проведя меня по дворцу таким образом.

— Джесси, — позвала Королева Анвин, когда мы достигли двери.

Я оглянулась и встретилась с её ломким взглядом.

Её улыбка была больше похожа на усмешку.

— Ты заслужила небольшую передышку, пока я разбираюсь с этим. Тебе следует использовать это время, чтобы ещё раз подумать, хочешь ли ты сотрудничать, или чтобы Бохан достал из тебя то, что нам нужно. Это должен быть простой выбор.

Когда я не ответила, её рот натянулся, и она взглянула на Бохана.

— Пусть Айбел даст ей испробовать даннакин ещё раз. Мы ведь не хотим, чтобы наша гостья чувствовала себя слишком комфортно.

* * *

Дрожа, я свернулась в клубок на паллете, от которого воняло застарелым потом и мочой. Солнце село меньше, чем час назад, а в комнате уже было холодно. Это будет долгая, мучительная ночь.

Мои зубы стучали так сильно, что было больно. В отчаянии я подняла руку и вырвала камень богини из своих волос. Он помог мне создать сильный гламур. Я должна быть в состоянии использовать его, чтобы не замерзнуть до смерти.

Держа его в своем кулаке, я представила пузырь из тепла вокруг меня, так же, как я это делала с гламуром. Камень становился теплее в моей руке, и затем… ничего. Я попробовала снова и получила тот же результат. Затем я попыталась создать гламур, чтобы посмотреть, смогу ли я сделать хотя бы это. Ничего.

Пораженная, я опустилась на паллет. То ли, по какой-то причине, камень здесь не работал, то ли я была слишком слаба после двух часов, проведенных в даннакине. Я должна быть благодарна за то, что моя одежда была сухой, потому что на этот раз мне удалось избежать унижения, и не сходить под себя.

Мой желудок болезненно заурчал, добавляя мне дискомфорта. Я не могла вспомнить, когда я ела в последний раз, и не могла сказать была ли моя слабость связана с голодом или холодом. Я разлепила потрескавшиеся губы и попыталась сглотнуть, но мой рот и горло были слишком сухими. Я не знала, что было хуже: лютый холод или сильная жажда.