Королева

Елизавета II вынуждена была сохранять нейтралитет. Однако, как отмечала ее кузина Маргарет Роудз, “она в душе сельская жительница. Она обязательно отстояла бы охоту, поскольку это один из стержней, на которых держится сельское хозяйство” (74). По своему обыкновению, королева несколько лет потихоньку обрабатывала Блэра (75) во время его приездов в Балморал, пока законопроект не вынесли на голосование. Она терпеливо объясняла ему за обедом, что охотой увлекаются не только высшие слои общества, но и обычные люди. Некоторые охотники, например, не имея своих лошадей, берут их напрокат на платных конюшнях. Королеве казалось, что Блэр должен знать о таких предприятиях, составляющих костяк сельского хозяйства, но он о них слышал в первый раз.

Разъяснения Елизаветы II помогли Блэру понять экономическую и социальную значимость охоты для сельской местности, и позже он признал, что “считает этот запрет одной из своих самых больших законодательных ошибок” (76). Блэр утверждал, что ему было уже не под силу остановить принятие в 2004 году Закона об охоте. На самом же деле “он позволил собственной партии забаллотировать встречное компромиссное решение” (77), – писал Чарльз Мур в “The Spectator”, в результате чего “в парламенте протащили полный запрет”. Охота на лис тем не менее не исчезла, поскольку хитрые охотники пользуются “дырами” в законе, а предполагаемые крупные штрафы взимать так и не начали. Однако членам королевской семьи пришлось от этого увлечения отказаться, как от формально незаконного.