Королева

— Смотрите! — кричала я, воодушевляясь, распахивая дверцы и выдвигая ящички. Я вытащила дивную нить белоснежного жемчуга, золотое деревце с изумрудными листиками, пригоршню алмазов, рубин с перепелиное яйцо — отец держал его у изголовья — и еще, еще…

— Все это достанется вашей хозяйке… со временем!

Незачем было добавлять: «Если она сделает по-моему!»

Однако зоркого Мелвилла не ослепили побрякушки, пусть самые великолепные. Словно аист, он видел рыбку за милю.

— А это что, мадам?

— Это? — Я деланно рассмеялась. — Так, ничего!

Но прежде чем я успела его остановить. Мелвилл запустил руку в ящик и расхохотался.

— «Портрет моего лорда»? — прочел он в притворном изумлении. — Кто же ваш лорд, госпожа?

Отнекиваться было бесполезно. Собрав все свое высокомерие, я взяла у него завернутый в бумагу пакетик и вынула оправленную в золото миниатюру. Мелвилл даже не удосужился разыграть удивление:

— Да, мадам, лорд Роберт — настоящий красавец, Ваше Величество не зря удостоили его своей близости.

Близости?

Духовной или телесной — на что он намекает?

Как ловко он насмехается — оскорбляет, будто и не оскорбляя!

— Лорд Роберт — мой лорд в той же мере, что и все остальные мои лорды — не более чем ближайший друг и брат!

— И моя королева не станет отнимать у Вашего Величества, — проворковал он, глядя притворно-чистыми, словно вода над галькой, глазами, — человека, которого вы называете братом и ближайшим другом. Она добивается лишь того, что причитается ей по праву.

Ах эти скользкие шотландцы! Мой лорд — вот что ей причитается!

— Так она отвергает лорда Роберта?

Мелвилл вкрадчиво улыбнулся:

— Отнюдь, мадам. Как сестра вашей милости и ближайшая наследница, моя королева не хотела бы огорчать вас своим браком! Но что один мужчина для прекрасной королевы, которую должны осаждать тысячи?

Зеркало, зеркало на стене…

Я не устояла перед искушением.

— Насколько красива ваша королева? Как я?

Он деликатно кашлянул в ладошку.

— Она… — помолчал он, — прекраснейшая королева Шотландии, как вы — прекраснейшая королева Англии.

Хмм.

— Она так же бела лицом?

— Чуть смуглее, мадам, но все равно очень привлекательна.

— Но кто из нас красивее?

Сэр Джеймс привычным жестом отбросил со лба серебристую прядь.

— Сам Парис, — легко отвечал он, — вынесший знаменитый суд трем богиням, встреть он вас и мою хозяйку, не знал бы, какой из королев вручить золотое яблоко.

Хмм!

— Какого она роста? Выше меня?

— О да, мадам.

Наконец-то я заставила его признать за ней недостаток!

— Значит, она чересчур рослая — ведь я не слишком высока и не слишком низка!

— Тем легче вам подобрать мужа себе по росту.

Я покачала головой:

— Я не чувствую склонности к супружеству.

Будь моя воля, я бы осталась как есть — королевой-девственницей. Но если ваша королева, которая могла бы стать моей любезной наследницей, вздумает угрожать мне мужем-иноземцем, придется и мне подумать о браке!

Он рассмеялся неожиданно звучным, сочным смехом:

— О нет, мадам, что бы ни делала моя королева, вы о замужестве не помышляете! Вы слишком горды, чтобы покоряться; вы считаете, что в браке станете всего лишь английской королевой, тогда как сейчас вы и королева и король!

Я сверкнула глазами. Он поспешил загладить впечатление:

— Но не тревожьтесь, миледи, моя королева и не думает вам угрожать! Она понимает, чем будет вам обязана, когда вы назовете ее своей наследницей!

Что ж, в этом было свое утешение. Сэр Джеймс обещал, что Мария не выйдет замуж, без моего согласия, если я открыто признаю ее наследницей английского престола. Неплохо — если истинным наследником станет сын Робина! Мы с Марией, почитай, ровесницы. Наверняка я ее переживу, и речь идет о следующем поколении.

Но чтобы она вышла за дона Карлоса, чтобы сын испанца метил на английский престол — нет, это немыслимо! А если она пойдет за Робина…

Поначалу у него глаза полезли на лоб.

— Мадам, вы шутите! — ошарашенно заявил он.

Я взяла его за руку, принялась разглядывать длинные, бледные в зимнем свете пальцы.

— Вы говорите, будто любите меня, а сами отказываете мне в таком пустяке?

Он сглотнул.

— Пустяке? Мадам…

— Робин… — Я приложила палец к его губам. — Я не могу позволить, чтобы королева Шотландская вышла за врага Англии.

Но отдать ей моего лучшего друга? Я отвернулась.

Он расхохотался:

— Я вас раскусил! Моя мудрая госпожа все рассчитала! Покуда мы уютно сидим в Уайтхолле, греемся у огня и смотрим на снег за окном, вы бросаете меня под ноги этой охотнице за мужьями, чтобы отсрочить ее брак с кем-то другим и заставить ее, словно собачонку, бежать за вами в надежде заполучить ваше официальное признание, сделаться вашей признанной наследницей! — Он перевернул мою руку ладонью вверх, поднес к губам. — Поздравляю вас, миледи!

— Все совсем не так! — выговорила я.

— Ну разумеется, не так! — Он улыбнулся во весь рот, словно щука, завидевшая пескаря. — Вы предлагаете меня и таким образом распугиваете других искателей; король, скажем. Испанский поостережется переходить дорогу английской королеве, которой вздумалось посадить на престол своего бесценного фаворита!