Королева Алиенора, неверная жена

И снова Алиенора догадывается, что он опередит своих врагов в скорости и получит выгоду от своей связи с Папой Александром.

Даже не интересуясь согласием Людовика, Александр дает необходимое разрешение для свадьбы маленького Генриха с маленькой Маргаритой. Плантагенет потребовал соблюдения самой высокой секретности: свадьба должна состояться в Нёйбурге, и возглавить церемонию должен Робер де Нёйбург, воспитатель малышки. Генрих уже отправился в Жизор, где он под взглядом тамплиеров воздвиг знамя со своим гербом.

Едва женившись вновь, Людовик узнает две плохие новости: вынужденная свадьба своей девочки и падение Жизора. Цинизм Плантагенета и предательство Папы были для него сильнейшим ударом. Рухнули все обещания, данные им умирающей Констанции по поводу маленькой Маргариты. На карту поставлена его честь.

В первые минуты гнева Людовик изгоняет всех тамплиеров из Парижа и созывает своих союзников. Вот они собрались на границах Турени, откуда наблюдают за приездом Генриха и его наемников. Плантагенет бросается на замки Шомон, Амбуаз и Фретеваль. Армии, собранные Людовиком, и жители Шампани бессильны перед этими каторжниками. Генрих слишком хорошо платит своим войскам.

Союзники отходят в сторону Вексена. Генрих, обосновавшийся в Жизоре, дает им немного времени. Приближается Рождество, которое приносит передышку. Каждый возвращается к себе — Генрих в Анжу, Людовик к воротам его любимой Нормандии.

Так идут по жизни Генрих и Алиенора, соединенные неподвластной судьбой, и колесо фортуны, объятое пламенем страсти, приветствует их в час триумфа.

Глава 17 Материнское предупреждение

Императрица Матильда ждет сына в своем внушительном и темном Руанском замке. Генрих неуловим, слишком часто отсутствует. Необходимо с ним поговорить. Это касается интересов короля и даже его будущего. Материнская интуиция подсказывает, что уже слышны погребальные звуки труб, почти сливающиеся с триумфальными, прославляющими сына. В ее ушах еще звенит погребальный звон по Теобальду Кентерберийскому, а перед глазами так и стоят темные буквы его завещания на восковых табличках, в которых записано имя человека, которого он выбрал королем Англии: Генрих Плантагенет.

В соответствии с завещанием Теобальда новая августинская школа Иоанна де Солсбери предвидела и выразила пожелания, чтобы Томас был назначен главой церкви в Англии. Он будет обязан подчиняться воле Рима и уважать его главенство. Августинцы не забыли наставления святого Бернарда: Церкви — полнота власти, а государству — полное подчинение ее воле. Не настолько же безумен Генрих, чтобы не почувствовать опасность, которой подвергал себя, доверяя Томасу такую честь?

Старая императрица смотрит сквозь бойницы замка. В судьбе Плантагенета нет места для поражения. Как только сын приезжает, чтобы ее поприветствовать, Матильда начинает разговор:

— Сын мой, помните ли вы тот день в 1144 году, когда город Руан пал от рук вашего отца? Тогда он пожаловал городу хартию вольности, которую мы с вами затем подтвердили.

Однако королева-мать избегает разговора с Генрихом о его последних военных походах, преследовании им короля Людовика в нормандских землях, чтобы отомстить за неудачу при осаде Тулузы. Она также не затрагивает тему Шомона, крепости, которую он отобрал у шампанцев в ответ на внезапную женитьбу Людовика VII на Адели, последней дочери графа Либо Шампанского[80].

— Я хочу с вами поговорить о Томасе Беккете. Оставьте его своим канцлером, но ни в коем случае не допускайте к завещанию покойного Теобальда, который указал Беккета в качестве преемника архиепископа Кентерберийского. Сделать Томаса архиепископом Кентерберийским — значит подписать смертный приговор вашему королевству. Все ваши победы развеются как дым, если вы поставите Томаса во главе архиепископства.

— Отчего такой страх? Место архиепископа все еще остается вакантным, ничто нас не торопит. Почему же Томас Беккет, который преданно служит мне уже более семи лет, не имеет права получить доказательства моей благодарности? Вы, наверно, забыли, как он заботится о моей защите?

— Мы имеем право ожидать это от канцлера. Но все совершенно изменится, когда вы дадите ему власть над английской церковью. Преданность, которую он вам доказал, тотчас же исчезнет. Вы потеряете человека и усердного помощника. Завещание Теобальда погрузило архиепископа в невероятные душевные муки. Он так опасался последней воли человека, который выбрал его своим преемником, что долго колебался, прежде чем встретиться с Иоанном де Солсбери, который ухаживал за Теобальдом во время агонии. Надеюсь, вы заметили, что Церковь находиться в глубокой разрухе, с тех пор как Барбаросса решил избрать антипапу Виктора. Он вызвал схизму[81], которая потрясает весь христианский мир.

— Вы не сказали мне ничего нового.