В прежние времена Алиенора и Томас не оценили друг друга, но в конце 1164 года обоим приходится сносить все больше неприятностей со стороны короля Англии. Алиенора решает ненадолго уехать на остров Уайт, на время предрождественского поста. Но для Томаса положение намного серьезнее. Генрих думает, что тот накопил достаточно фактов, чтобы проявить себя непорядочно по отношению к своему королю. Бедняга Томас подвергается гонениям. Однако по случаю церемонии освящения в аббатстве Ридинг[90] в апреле 1164 года они встретились вновь. Между ними возникло недоверие. Генрих приказал своим прилежным клеркам составить Кларендонские установления. На взгляд Томаса, который просмотрел один из первых свитков новой хартии, это — по меньшей мере — отвержение Церкви от власти в пользу королевства. Однако под давлением епископов, которые опасались, как бы антагонизм между Генрихом и Томасом не перерос в катаклизм, одобрил установления, по крайней мере устно, побуждаемый Робертом де Мелоном[91], Хартфордским епископом. Он упрекает себя за это и решает бежать. Все гармоничные устои королевства кажутся ему расшатанными. По поводу банальной истории с участком земли, принадлежавшим владению Сассекского архиепископства, на которое объявил свои права Жан ле Марешаль[92], Томас был вынужден предстать перед судом. Он не явился по этому требованию, а отправил туда рыцарей, чем вывел из себя Генриха. Когда наконец Томас появился в Нортгемптоне, ему предъявили ордер на арест вместе с конфискацией всех владений. Его даже обвинили в краже церковных доходов, якобы для добывания выборных должностей. У Беккета требуют две тысячи марок[93]. Он протестует. Не он ли без счета тратил собственные доходы и свои усилия, чтобы поддержать короля? Решив покинуть Англию, Томас советует своему служителю Роджеру де Брею запастись епископской печатью, омофором (шерстяным архиепископским плащом) и той небольшой суммой денег, которая у него осталась. На следующий день на заре их ждали четыре оседланные лошади: одна для Роджера, другая для Томаса и две для двух послушников ордена жильбертистов. Герберт де Бошам отправится первым и поедет в монастырь Сен-Бертен во Фландрии, чтобы обеспечить сменных лошадей, и там будет ждать Томаса. На заре 2 ноября, после трехнедельных блужданий, Томас и его верный Роджер пристали к побережью Уа, поблизости от Гравелина, в графстве Фландрия.
У Томаса почти не осталось денег, и его несчастный жеребец еле плетется. На следующий день беглецы приезжают в Сент-Омер и отправляются в аббатство Сен-Бертен[94], где Беккет встречается с Гербертом де Бошамом. Вопреки всем ожиданиям, Томаса признает главный канцлер Генриха, его преданный друг Ричард де Люсе, и призывает архиепископа объясниться.
— Я действительно передал мою печать канцлера. И повсюду, где побывал, меня посчитали виновным. Я всеми покинут, кроме Генриха Вустерского.
— Епископы повиновались королю Англии, будучи верными подданными…
— Я сражаюсь только за Господа…
— …которые вас признали умеренным, уравновешенным, терпеливым, безупречным канцлером, — перебивает его Люсе, — и видят вас таким и теперь, не могли испытать ничего, кроме оцепенения и подавленности. Я не хочу слушать, как вы богохульствуете против короля и против его верных служителей. Следуйте за мной в Англию, это приказ короля. Я занимаюсь тем, чтобы вам было вынесено судебное постановление о безнаказанности. Вас требует король. Если бы вы не были архиепископом, — говорит Ричард де Люсе, — мы бы уладили это разногласие с помощью шпаги. Речь идет о вашей чести, как и о моей, и из нас двоих я один остался верным королю. Вы ведете себя как изменник. Между нами все кончено.
Томас, страдающий от недоедания, падает в обморок. Ни слова ни говоря, Ричард де Люсе покидает его… Вслед за ним уходит целая делегация во главе с архиепископом Йорка, Роджером де Понт-Эвеком. Милон, епископ Теруанна, ставший другом Томаса, предлагает ему хорошего коня, а Годскаль, аббат Сен-Бертена, провожает его в Французское королевство. Он узнает, что Ричард Солсбери, родственник Иоанна Солсбери, получил для него аудиенцию у короля Людовика VII.
Последний проделал расстояние от Компьеня до Суассона во весь опор. Он хочет первым встретить Томаса Беккета. «Непредвиденная удача, — нашептывали некоторые из его советников, — доставить неприятности Генриху Плантагенету». Позор Плантагенету, который подобным образом обращается со своими верными подданными. Не вел ли он себя в многочисленных случаях вызывающе и угрожающе по отношению к Людовику?
Забывая упреки Томаса, когда он не вошел в коалицию против Тулузы в 1159 году, Людовик VII помнит только деликатность, с которой тот принял его супругу Констанцию, их дочь Маргариту и его самого в Мон-Сен-Мишель. Он предпочитает такого Томаса тому, который совершил помпезный въезд в Париж, чтобы просить руку Маргариты от имени сына Плантагенета.