Королева Англии кусала меня в нос

Атара знала Хайфу так хорошо, что могла бы найти любое место с завязанными глазами – наощупь, по запаху и по ощущениям. Она знала любой закоулок, каждый потайной ход, и это она показала мне, где прячутся ступеньки, рассекающие город. Она брала нас в лес на горе Кармель или в потайное вади у зоопарка в центре города – нескончаемую зеленую пещеру с земляной крышей, – а по субботам, когда автобус был запрещен Атарой, мы гуляли в овраге у синагоги или в парке Трех Кедров, заходя далеко по его каменистым склонам, или могли вдруг пойти на стройку – собирать остатки зеленых и сиреневых керамических квадратиков, которые использовали для отделки фасада. И где бы мы ни гуляли, Атара заставляла нас наблюдать и запоминать. Зимой она объясняла, как надкусить желтый, похожий на лютик, хамциц (названный так из-за своей кислинки), чтобы во рту стало кисло, и как разбивать камнем найденные на земле под кедром кедровые орешки, чтобы расколоть только скорлупу, не тронув плод, весной она показывала нам полевую горчицу, маленькие розовые цветочки со смешным названием «клюв цапли» и колючий ярко-фиолетовый василек с таким же колючим именем дардар, фиолетовые и черные ирисы, рассказывала, как отличить мак от той самой нурит, в честь которой назвали мою учительницу литературы, и как отличить оба цветка от похожего красно-лепесткового анемона – каланит («Смотри, у нурит и каланит – ярко-желтый ободок, у мака его нет, а у каланит он ближе к тычинкам, чем у Нурит, и лепестки более открытые, да и цветет каланит раньше – в январе…»), а летом учила, как отличить спелые плоды харува от сгнивших и как удобней раскрыть жесткие длинные стручки цвета темного шоколада, чтобы отправить в рот мякоть, напоминающую по вкусу гематоген. Атара научила нас бросать друг в друга шиболет шуаль – разновидность прилипчивого дикого овса, который почему-то прозвали лисьим: считалось, что число колосьев, прилипших к одежде, – это число будущих детей, и я пугалась, когда прилипало одиннадцать, и огорчалась, когда всего один. Атара рассказывала про то, как мангусты ловят змей, про то, как духифат – удод – прикидывается мертвым, про то, как занимаются любовью большие улитки – про белую жилку, протянутую между их туловищами, и что, если ее разорвать, разъединив их, – они умрут. От Атары мы узнали, что найденных птенцов нельзя трогать, иначе мама-птица, почуяв людской дух, откажется от них, что гусениц-капустниц можно кормить не только капустой, но и листьями желто-оранжевых цветов со странным названием «шапка монаха», и об очень важном отличии между ужом и гадюкой: на чешуе ужа пятна сливались в одну полоску, а у гадюки – были раздельными. И еще мы узнали, что если вдруг уж обернется гадюкой, то самое лучшее – застыть на месте и не делать резких движений, и что камни нужно поднимать очень осторожно, потому что под любым может оказаться скорпион или ядовитая сороконожка, и в любой момент – даже если бы нас разбудили среди ночи – мы могли подробно описать все три метода, которыми выводят клещей у собак.

Про недостроенный дом Атара рассказала не сразу и только взяв с нас слово, что больше никогда не будем туда ходить. «Этот дом начал строить один человек, много лет назад, – сказала Атара, растянувшись на траве, тем самым согнав с колен Пуму и решив наш спор о том, кто будет рядом с ней сидеть. – У него была жена, которую он очень любил, и двое маленьких детей. Как-то раз жена тяжело заболела, и человек стал строить для нее дом, потому что она всегда об этом мечтала: иметь свой дом. Человек очень торопился, чтобы успеть, но жена все слабела, и однажды ночью Человек пошел искать Ангела Смерти, чтобы заключить с ним договор. В тот день у Ангела Смерти был выходной, но он согласился выслушать Человека, только сказал ему, чтобы тот говорил быстрее и по делу, потому что выходной у ангела Смерти не так часто – раз в 13 миллионов лет. Человек сказал: „Не приходи за ней, пока дом не будет достроен, а за это я отдам тебе остаток своей жизни: дай мне пережить жену на двадцать лет – поставлю на ноги детей, и можешь приходить забирать…“ Ангел Смерти хотел сказать: „Хорошо, я дам тебе еще пару месяцев достроить твой дом и только тогда приду за твоей женой“, но он спешил и поэтому сказал: „Хорошо, пока дом не будет достроен, я не приду за ней…“ А Человек был совсем не глупый, он понял, какую промашку допустил Ангел Смерти, и в тот же день остановил строительство и оставил дом недостроенным. С тех пор они путешествуют по свету и останавливаются каждый раз в новом месте, их дети давно выросли, а Человек с женой все еще не состарились из-за договора с Ангелом Смерти. НО! – И тут Атара смотрит на нас свирепыми глазами и говорит: – Если вы будете шастать по доскам второго этажа и прыгать по балкам, рано или поздно ваши родители пригласят рабочих, которые достроят дом, и тогда жена Человека сразу умрет, а он будет жить еще двадцать лет и тосковать по ней, вы меня поняли?!»