Королева арахонцев. Книга первая

Чаще всего, через заставу «Шести сестёр», вслед за сошедшими снегами, пытались пробраться одиночные лазутчики иноверцев. Обычно сёстры находили их уже замёрзшие тела, пробитые стрелами и копьями установленных Эйбой хитроумных ловушек. Никогда прежде им не доводилось сталкиваться с вероломным врагом лицом к лицу и отражать его нападение, хотя старшая сестра раз за разом требовала от маленького гарнизона быть на чеку, и всегда готовится к неожиданностям.

– Когда деревья в долине отцветут, Лехе исполнится двадцать. – как бы между прочим заметила Марша, искоса взглянув на старшую Эйбу. – Её призовут Жрицы Жизни?

Семилетние близнецы Оша и Олин радостно заулыбались, запихали друг друга локтями, подмигивая смутившейся сестре.

– Пей больше тёплого молока, Леха. Быть может, от этого в тебе быстрее зародится новая жизнь? – Оша руками изобразила, как убаюкивает младенца. Близняшкам было весело и радостно. Они уже измучили всех просьбами поскорее принести в дом новую сестру. Об этом мечтали, верили и надеялись. Для желанной будущей крохи тайком шились маленькие башмачки, чепчики и другие пустячки, необходимые для новорожденной. Трижды уже призывали в свой храм Жрицы Жизни старшую Эйбу, дважды Маршу, но… семя жизни не прорастало в их телах. «Мы слишком много времени проводим среди камней и снега. Наши тела холодны и сухи. Дух маленькой девочки не хочет поселиться в таком неуютном доме…» – Так говорила Эйба, обращая больше заботы и внимания на младших сестёр, и, надеясь, что кто-то из них, привлечёт к себе внимание Богини Жизни, дарующей дочерей.

Глава 4

– Застава «Шести сестёр!» – воскликнула Элис, просыпаясь от звука собственного голоса. – Но ведь она существует на самом деле!

Она быстро села на ложе и задумалась. Как узнать, живёт ли там на самом деле сереброволосая девушка, или это только сон? Быть может, на неё подействовала случившееся полнолуние, или, как пугают суеверные служанки: «Это наведённое извне сновидение, призванное отнять покой и разум у королевы!?».

Проще всего, конечно же, было бы послать туда гонца… вот только отчего-то Элис не хотелось это делать? Оставить разгадку для себя? Собраться с мыслями? Или просто она истово боялась разочароваться, увидев на заставе только седовласую старуху?

Задумавшись, Элис не сразу заметила, что в яйце зашевелился птенец. Он начал постукивать по скорлупе и шумно вертеться.

– Рождается?! – воскликнула Элис, увидев тонкую трещину, прошедшую через яйцо. – Наконец-то, вылупляется!

Осторожно улеглась рядом, во все глаза следя через расширившуюся щель, как птенец движется внутри и клювом выстукивает скорлупу. «Кого Вещая птица увидит первым, тот и будет ей хозяином на всю её жизнь»,– вспомнила она старые наставления матери.

– Все вон! – запоздало спохватившись закричала она на прислугу. Вещая должна увидеть только её!

Служанка, принесшая воду для умывания, торопливо метнулась к выходу, плотно затворив дверь, передала охране строжайший приказ под страхом смерти никого не впускать в королевские покои.

Птенец замер, то ли устав, то ли испугавшись крика Элис.

– Ну же, малыш! – Элис осторожно постучала по скорлупе, напоминая, что раз уже дело начато, надо его докончить. Вылупляться, так вылупляться. Но птенец сидел тихо.

– О, Создатель! – испугалась Элис. – Он затих! Может умер? Или так труслив, что боится увидеть свет? Это плохой знак… Словно услышав её слова, птенец зашебуршился вновь, с силой ударил клювом, толкнул головкой, и кусок скорлупы, величиной с пол—ладони, вывалился наружу. На Элис глянул любопытный прищуренный глаз, кожистый клювик открылся в пронзительном: «И-И-И!», – демонстрируя отличное глубокое горло

– Погоди-погоди, мой хороший! Вот вылупимся совсем, тогда и поедим.

Птенец развернулся, и стал пятиться к выходу, высовывая наружу голую серую спинку со смешными пупырышками. Он отчаянно пыхтел, возмущённо пищал. … Наконец скорлупа треснула, и птенец разом оказался наружи.

– Мы родились! – воскликнула Элис, в необычайной радости чмокая птенца в страшненький клювик.

– Тьфу-тьфу, – птенец высунул язычок, потряс головой, словно ему не понравился поцелуй. Потом разинул рот на невероятную ширину и заверещал что есть сил. Элис слетела с ложа, метнулась к дверям, приоткрыв, закричала в щель.

– Мали! Мали, скорее мяса, он голоден!

Старая прислужница уже ждала за дверью с блюдом тонко нарезанного парного мяса. Элис выхватила блюдо, захлопнула дверь, кинулась обратно к орущему чаду.

– Кушай маленький! Расти большой и умный!

Элис осторожно опускала в широкий рот тонкие полоски мяса, и клюв, на мгновение закрывшись, открывался вновь.

– Какой обжорка!

Элис не жалко было скормить птенцу и телёнка, но не повредило бы. Наверное хватит, решила она, убирая блюдо за спину.

– И-и-и! – возмутился птенец и больно ущипнул Элис за руку.

– И! – и тотчас испачкал покрывало.

Скинув грязное покрывало на пол, Элис осторожно повертела птенца в руках, безнадёжно пытаясь определить пол новорожденного.

– Как же тебя назвать?