Королева Арселии (СИ)

— Его отголосок, я уже говорила. Настоящий Дракон погиб много лет назад по вине Мирового Правительства. Он прикрывал наш народ, когда те скрывались с острова. Можно сказать, что у нас в крови ненависть к Мировому Правительству, — я нахмурила брови и уставилась в тарелку, стискивая вилку. — Они уничтожили наш остров. Убили нашего покровителя. Гнали нас, как скот. И сейчас от нашего народа осталась жалкая горстка. И я, возможно, вообще последний Хранитель.

Хоть Катакури и вполне лоялен ко мне, но говорить всю правду не буду. Где-то поднажму, а где-то приукрашу.

— Почему? — поинтересовался мужчина.

— Хранитель рождается только в чистокровном представителе народа. Осколок Дракона… «путешествует» между телами. И чем чище кровь, тем выше шанс. Я полукровка, — пожала плечами. — Но и выбора у Осколка не было. Я последний ребенок за двадцать лет у нашего народа. Мы, можно сказать, вымрем, если я что-то не предприниму.

О детях Орфео и Марии лучше молчать. Даже Гильдии не говорить. Кроме Клары. Сына Амбры, старшей сестры, я не считаю, ибо крови нашего народа там почти нет. А сыновья Винсенте старше меня на пару лет.

— Мировое Правительство отобрало у нас Драко. Предыдущего Хранителя. Оно много раз покушалось на меня. И не оставляет попыток получить меня любым способом до сих пор. Это… утомляет, — я вздохнула и покачала головой, грустно глянув на Катакури, который к своим пончикам и уже остывшему чаю, так и не притронулся. — Я ведь человек. Только вот остальные считают иначе. Оружие. С раннего детства только и слышала о своей ценности, об опасности, о долге. И то, что я по сути только оружие в чужих руках. Что у меня нет воли. Не может быть желаний и выбора. Я должна подчиняться и контролироваться. Но я живая и… не хочу быть чьим-то оружием. И если бы не поддержка Учителя и моего первого друга, то не знаю… я бы не выдержала и все-таки сломалась под чужой волей. Они убедили меня и подтолкнули вперед, наделяя уверенностью. И я не могу подвести их.

Я с теплотой вспомнила Орфео и Ло и широко улыбнулась.

— Забавно. Мне открыли глаза за жизнь пираты. Тогда как семья заперла в клетке, воспринимала меня как вещь и желала скорее выгодно продать, чтобы откупить свою независимость.

— И ты после такого отказываешься от нашей защиты? — Катакури вскинул бровь, явно не понимая всей подоплеки моих действий.

Я грустно усмехнулась и переключилась на еду, отвлекаясь от негатива.

— Подсознание. Я боюсь снова стать чьим-то оружием. Я желаю свободы. Желаю путешествовать по миру и открывать новое. Желаю обзавестись друзьями. А не сидеть на цепи где-то, выходя на свет по указке, — я покачала головой и снова посмотрела на мужчину, который внимательно слушал меня. — Когда-то давно старейшина моего народа пришел к твоей матери просить защиты для нас. Но он не вернулся. А между тем многие умерли, противостоя Правительству, в замке остались лишь дети. И самому старшему было около шестнадцати лет на тот момент. Сейчас от силы нас наберется только человек шесть. Не считая полукровок. А если бы все пошло по-другому… — я поджала губы и отвернулась.

— Мама не приняла всерьез россказни Эспады Коса, но была впечатлена его оружейными навыками, желая заполучить такие в семью. Он выковал ей меч, которым она пользуется до сих пор. А после оказалось, что Стихийное бедствие совсем не сказка, а реальность. Но поздно. Эспаду мама убила выкованным мечом, поэтому, где искать ваш народ, она не знала, — Катакури хмуро посмотрел в чашку чая, будто выражая недовольство, что тот остыл, потому я предложила ему прохладный морс, от которого мужчина не отказался, наливая напиток в чистую чашку. Поднеся посуду, он уставился на нее, явно о чем-то раздумывая. — В итоге несколько лет назад чайка принесла приглашение на Аукцион, где обещали представить новое Стихийное бедствие, но оно не доехало до точки, ведь его перехватил Кайдо.

И внимательный взгляд на меня, будто я сознаюсь в своей причастности к команде Йонко.

Да и звучало все подозрительно. Поэтому надо скорее развеять заблуждения, которые совсем не они.

— Угу, — я кивнула, вертя в пальцах вилку. — «Полный дом» тогда нарвался при выходе из Калм Белта на кучу кораблей. И пока отвлеклись на них, я под шумок и сбежала. Пришлось саботировать корабль. А там и Учитель с другом подоспели. Догнали.

— Но как они тебя нашли?

— Я отправила ворона, — пожала плечами, а мужчина коротко кивнул, видимо, вспомнив Кораки. — У меня в семье есть девушка, которая понимает язык птиц. Так что проблемы были только нагнать корабль пиратов. А скрыться — нет. Была ночь. А народ моря хорошо знает воды Калм Белта. Тем более, когда за штурвалом Катрина.

Мы замолчали. У Катакури, видимо, закончились вопросы, и он обдумывал услышанное.

Я, наконец, расправилась с рыбой и задумчиво уставилась на румяный пирог. Но потом подтянула к себе графин с морсом и налила напитка.

— Эх, жизнь хороша, — я с удовольствием отпила кисленького морса и улыбнулась, откинувшись на спинку стула.

Под бок привалился Риппер и заразительно зевнул, показывая округе завидный набор острых зубок.