Королева Бедлама

Когда Грейтхауз вернулся, Мэтью показалось, будто он за секунды постарел лет на пять. Под глазами легли темные тени, подбородок чуть опустился, и даже походка стала тяжелой и усталой. Он остановился между могилой и Мэтью, покосился, убеждаясь, что из земли ничего не ползет. Вздрогнув почти незаметно для глаза, он опустился на камень чуть в стороне от Мэтью.

— Ты отлично справился, — сказал он.

— Вы тоже.

— Я бы хотел проглядеть его карманы.

— Правда?

— Нет, — ответил Грейтхауз. — На самом деле нет. Да я готов бы лошадью своей ручаться, что его обчистили еще до того, как связали ему руки.

— Наверняка Зед или Лиллехорн проверили его одежду, — сказал Мэтью. — Насколько это было возможно.

— Скорее всего, — согласился Грейтхауз. Он поглядел на ворон, снявшихся с ветвей и вновь кружащих в небе. Они грубо и резко каркали, как ругаются обманутые в своих ожиданиях грабители.

Мэтью тоже посмотрел, как они кружат. Небо было скорее выгоревшее добела, чем светло-синее, и река чуть подернулась серым. Дневной жар становился гнетущим. На той стороне реки ветерок шевелил деревья, склоняя верхушки, но там, где сидели они вдвоем, ни ветер, ни шум его не ощущался. Воздух стоял густой и недвижимый, и в нем держался запах смерти.

— Я уже видел два таких тела, — сказал Грейтхауз. — Оба раза в Англии. Конечно, у меня нет уверенности, что здесь все было именно так, как я тебе сейчас расскажу. Однако предположение, что этот человек был убит разбойниками на дороге ради денег, или же забит до смерти в таверне за жульничество в картах, или еще что-нибудь в этом роде, не объяснит, почему у него были связаны руки. — Он потер костяшки пальцев, посмотрел на ту сторону реки. — Я думаю… что это мог сделать некто, кого мы с миссис Герральд отлично знаем.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Я думаю, что знаю, кто мог быть… как бы это правильно сказать? Зачинателем такого образа действий. В том смысле, что он сам мог не присутствовать физически, но его последователи могут быть совсем рядом.

— Если вы его знаете, — сказал Мэтью, — то вы должны немедленно сообщить главному констеблю.

— Вот в том-то и беда. Я не знаю наверняка. И если даже я пойду к Лиллехорну, вряд ли он сможет что-то сделать. — Он обратил взгляд на Мэтью: — Ты слыхал когда-нибудь о человеке по имени профессор Фелл?

— Нет. А должен был?

Грейтхауз покачал головой:

— Вряд ли. Если только Натэниел — то есть магистрат Пауэрс — о нем не упоминал.

Мэтью нахмурился, ничего не понимая.

— А при чем здесь магистрат?

— Натэниел оказался в Нью-Йорке именно из-за профессора Фелла, — был ответ. — Он увез семью из Англии, спасая жизнь своим родным. Бросил отличную и перспективную юридическую карьеру в Лондоне, потому что до него дошли слухи: профессор Фелл рассердился из-за дела против своего помощника, где Натэниел поддерживал обвинение. А никто, рассердивший профессора Фелла, долго не живет. Разве что положишь океан между ним и собой… да и тогда… — Он не договорил.

— Вы хотите сказать, что профессор Фелл — уголовник?

— Уголовник. — У Грейтхауза на губах мелькнула улыбка и тут же исчезла. — Лондон — группа домиков. Темза — речка. Королева Анна — симпатичная дама на красивом стуле. Да, профессор Фелл — уголовник. Его имени не знает никто. Никто даже не знает, мужчина он или женщина, и профессор ли он на самом деле из какого-нибудь университета. Никто никогда не мог указать его возраста или дать какое бы то ни было описание внешности, но одно я тебе скажу: когда ты смотрел на это тело в могиле, ты видел плоды работы его ума.

Грейтхауз замолчал. Мэтью тоже молчал, ожидая продолжения.

— Существует подпольный мир, который ты себе даже представить не можешь. И даже «Газетт» его точно не очерчивает. — Грейтхауз смотрел темными глазами в никуда, но видел, кажется, нечто такое, что шевельнуло страх даже в его железном сердце. — В Англии и в Европе. И существует он… кто знает, сколько уже лет. Имена самых отпетых мы знаем. Джентльмен Джеки Блю. Братья Таккеры. Огастес Понс. Мадам Чилени — все они занимаются изготовлением фальшивых монет, подлогами, кражей государственных и частных бумаг, шантажом, похищениями, поджогами, наемными убийствами и вообще всем, что приносит выгоду. Много лет они сражаются за территорию в разных странах, как за место за столом поближе к миске жареного мяса. Эти войны банд были жестокими, кровавыми и ничего им не дали. Но за последние пятнадцать лет все сильно изменилось. Появился профессор Фелл — откуда, мы не знаем, — и хитростью, умом и немалым числом снесенных голов объединил эти банды в криминальный парламент.

Мэтью не отвечал. Он только переваривал пока то, что говорил Грейтхауз.