Королева белых мышек

– Нет, для своего разлюбезного дитятки она ничего не жалеет, что он у нее ни попросит, то она ему уже в клювике несет. Надышаться на своего Володечку не могла. Но и мальчик, надо отдать должное, ласковый к матери был. Между собой они душа в душу жили. Но Володя-то еще маленький был, не понимал, какая гадина его мать!

– С чего же ему такое понимать, если к нему она была неизменно добра.

– Так-то оно так, только она Володю, считай, обобрала. Может быть, и с лучшими побуждениями, но обобрала.

– В смысле? Вы же сказали, что Лидия надышаться на Володю не могла.

– Верно. Но у таких людей любовь любовью, а денежки врозь.

– Даже если речь идет о собственном сыне?

– Да. Отец Володи, когда умирал, завещание хотел оставить. Чтобы, значит, все поровну между Лидией и Володей, чтобы никаких вопросов. А она упросила мужа, чтобы тот только на нее завещание написал. Чтобы ей стать единоличной владелицей всего богатства.

– Что ж, вполне разумный шаг. Подрастет Володя, мало ли что ему в голову придет. Может быть, в секту попадет или наркоманом сделается. И вообще, у молодых людей ветер в голове. Прогуляет свою часть денег, к кому придет? К матери.

– Ну, я не знаю, – растерялась Лариса. – Вот вы Лидию оправдываете, а мне ее поступок каким-то гадким показался. Я сразу поняла, что хозяйка мне еще та досталась. Но что я могла поделать, удобно мне было у нее работать. Во-первых, близко! Во-вторых, надолго я свою больную мать оставить не могла, она у меня совсем в детство впала, постоянно за ней пригляд был нужен. Другие таких больных запирают, но у меня рука родную мать запереть не поднялась. А когда мама слегла, вообще плохо стало, никуда мне, кроме как на поденную работу, не устроиться было. Вот и получалось, когда Лидия меня звала, я к ней бежала. Она мне то и то велит сделать, потом копеечку заплатит, до следующего раза не видимся.

– Но мужа ее вы еще в живых застали?

– Нет, врать не буду, не при мне он помирал. Это уж я потом из разговоров родни поняла, что они поведение Лиды не одобряют и в смерти мужа обвиняют.

– Родня – это кто?

– Брат мужа – Саша и жена его – Эля.

Услышав знакомые имена, Мариша обрадовалась:

– Вы их видели? Знаете их?

– Когда Володя маленький был, в первое время они часто приезжали. А потом разладилось у них. Про завещание узнали, что Лидия все на себя заставила Павла записать. Получалось, что она всему хозяйка, а мальчику ничего. Это дяде и тете ребенка было обидно сознавать. Это на их отношения наложилось. Потом Саша в аварию попал, инвалидом сделался, ходить не мог. А в инвалидной коляске много ли по гостям наездишься? Так и перестали видеться.

– Значит, и охоты у них особой не было.

– Они-то сами Лидию к себе часто звали, главным образом ради Володи, его они видеть хотели. Не Эля, наверное, а ее муж. Ну, и Эля тоже. Она добрая, мне нравилась. Но Лидии эти люди не нужны были. Да еще она и Володю к ним ревновала. Не хотела мальчика от себя отпускать. То один предлог придумает, то другой. То Володя не вполне здоров, то самой недужится. Хотя что сама Лида, что мальчик – оба здоровые, и больными я их, не помню, когда и видела…

– А вы сказали, что эти люди обвиняли Лидию в смерти ее мужа. Почему?

– Ну, не так, чтобы прямо Лидия мужа своего прикончила, такого не было, конечно. Но у него сердце больное было. Ему операцию требовалось сделать. А Лидия все работать его принуждала, то одно дело, то другое, на лечение времени никак нету. Ну а потом ему уж совсем худо сделалось, операцию вроде как назначили, да все равно не сделали. Не успели, или что там еще случилось, не могу сказать.

– Адрес родственников или телефон вы, конечно, не знаете?

– Да говори мне «ты»! – воскликнула Лариса. – Достала «выкать».

– Хорошо. Адрес знаешь?

– Откуда? Но в записной книжке у Лидии, конечно, должен быть. Книжку она эту у себя возле кровати держала. Там все телефоны и адреса. Большая такая книжка, растрепанная.

– Бумажная, что ли?

– Ну да. А ты думала, электронная? Нет, Лидия говорила, что бумага надежней. В мое время у нее все телефоны были в такой бордовой большой кожаной книжке записаны, и из нее еще сотни потрепанных бумажек торчали, тоже все с какими-то телефонами. Бардак страшный. Но Лидия там как-то умела ориентироваться.

Мариша сделала себе заметку, поискать при случае в квартире у Лидии заветную книжицу. А вслух спросила другое:

– Вот ты говорила, что Лидия и ее сын были здоровыми людьми. Но Володя такой полный. Я думала, что вследствие болезни.

– Да что ты! Мальчишка здоров как бык! А что большущий, так это он в своего отца пошел. Тот вообще громадина был. Лидия и сама не маленькая, но муж у нее, говорят, был просто бегемот какой-то! Оттого и помер. Сердце и сосуды такого веса не выдержали. Может, и операция бы ему не помогла. И правильно, что Лидия на лечение деньги тратить не захотела, зря родственники ее осуждали.

Вот, значит, почему родственники осуждали Лидию!

– Но Лидия по мужу своему особенно не скорбела. Ей и одного Володи для счастья хватало. Володи и денег, что от мужа остались! Зачем ей муж? Все, что ей было нужно, она от него поимела.