Читаем Королева Бланка полностью

— Я побежал туда, куда скрылся Бильжо, — ответил Гиламер. — Что же ещё мне оставалось делать, как не прийти на помощь другу, которому, если припомнить возглас мадемуазель Амальды, грозила опасность?

— Она грозила нашей королеве, — поправил Бильжо.

Гилабер перевёл взгляд на Бланку и низко поклонился ей.

— Я счастлив, ваше величество, что смог оказать вам услугу, правда, такую пустячную. Впредь вы всегда можете рассчитывать на меня. Знайте, что Гилабер де Плансоль, бедный рыцарь из Оверни, всегда готов отдать жизнь за нашего короля и его мать, вдовствующую королеву.

— Так ты, рыцарь, из Оверни? — с любопытством глядела на него Бланка. — Но ведь и Амальда де Лонгеваль родом из тех мест.

И в это время в покои вбежала Амальда — взволнованная, бледная, глаза широко раскрыты.

— Бильжо!.. Боже мой, ты весь в крови!

И, не замечая никого вокруг, бросилась в объятия возлюбленного.

Бильжо, несколько смутившись, обвёл глазами присутствующих. Бланка, стоя рядом с Тибо рука об руку, улыбалась; Тибо, переведя взгляд с неё на влюблённых, покачивал головой; Гилабер, опираясь на рукоять меча, крутил ус.

Почувствовав некоторую неловкость, Бильжо легко отстранился, давая тем самым понять девушке, что они здесь не одни. Амальда огляделась по сторонам, увидела графа в нижнем белье и, порозовев лицом и отстраняясь, опустила глаза.

— А ведь не смутилась, когда ворвалась ко мне с криком об опасности! — захохотал граф Шампанский. — Сейчас-то что же? А ведь опасность миновала.

И он кивнул на бездыханные тела. Амальда взглянула на обезглавленный труп и тихо вскрикнула. Тибо тем временем поднял отрубленную голову и сорвал с её лица маску. Никто не проронил ни слова. Только Амальда, не сводя застывшего взгляда с полузакрытых глаз у головы и её побелевших губ, подошла ближе к Бильжо и взяла его за руку. Потом увидела ещё двоих с кинжалами в горле. Подняла глаза на Бильжо. Она всё поняла. Никто, кроме него, не умел так метать нож. Уже не стесняясь, она прильнула к нему, положив руку ему на грудь.

— И четвёртый — тоже его, — уточнила Бланка, кивком указывая на плавающий в крови труп. — Понсар! — позвала она.

— Желаете, ваше величество, чтобы убрали тела? — спросил Тибо. — Тогда добавьте к этим ещё троих.

Бланка не поняла. И тут её осенило:

— Понсар?..

— С ним ещё двое. Ваши привратники. Стояли, как обычно, у дверей.

— Так вот почему убийцы смело вошли и закрыли за собой двери…

— Эти трое умерли быстро и тихо. Удар ножом. Ассасины бьют в затылок, эти — в шею и в сердце. Сейчас у дверей мои люди, я прикажу им.

Тибо вышел и тотчас вернулся. На плечи успел набросить плащ — один из его воинов оказался предусмотрительным.

— Я запретил им входить, — кивнув на дверь, объяснил Тибо. Потом подошёл к Бланке, обнял её за плечи и тихо проговорил: — Я не нуждался в помощниках. Спасти тебя — мой долг.

— Ты мог погибнуть…

— Защищая тебя — да. Не достойная ли это смерть для рыцаря — умереть с оружием в руках у ног дамы его сердца?.. Но ты ранена? — Он увидел порез у неё на руке выше локтя и припал к нему губами.

— Глупый… — ласкала его Бланка глазами. — Думаешь, останься я в живых, жизнь была бы мне мила? Без тебя?.. Они убили бы меня… Нас обоих. Но для меня нет смерти слаще.

— Ты хочешь сказать…

— Да. Ведь я люблю тебя. Больше жизни, Тибо.

— Бланка, любовь моя!..

— Тсс! На нас смотрят и нас слышат.

Тибо обернулся. На них не смотрели, но повисшее внезапно молчание говорило само за себя.

— В этих покоях наши друзья, моя королева! — воскликнул Тибо, сжимая руки Бланки. И нам с тобой ни к чему скрывать от них нашу любовь. Да они и сами об этом знают, но тайна эта останется с ними, ибо я верю им. Они не предадут.

— То, что я сегодня увидел и услышал, не уйдёт дальше моего сердца и моих глаз, — промолвил Гилабер, подходя ближе, — а заметив чью-либо насмешку, порождённую ложными слухами, я готов вызвать наветчика на бой.

Тибо пожал ему руку.

— Друг — тот, кто не солжёт и не предаст, — растроганно проговорила Амальда, — и коли вы, граф, назвали нас своими друзьями, то мы, я и Бильжо, на пытку пойдём, но ни слова из нас не вытянут…

Бильжо привлёк её к себе и поцеловал.

В это время вошли несколько человек — рыцари и с ними слуги. Стали убирать трупы.

— Пусть наведут порядок в моих покоях! — приказала Бланка.

Слуги молча поклонились.

— Могу я оставить вас, ваше величество? — спросил Гилабер, понимая, что ему, в общем-то, делать здесь больше нечего. — Если, конечно, я вам пока не нужен.

— Благодарю вас, рыцарь де Плансоль, — подошла к нему королева-мать, протягивая руку для поцелуя. — Сегодня вы оказали вашей королеве большую услугу, и я не забуду этого.

— Я сделал только то, что сделал бы на моём месте любой ваш подданный, государыня, — с поклоном ответил Гилабер. — Жаль только, что я немного опоздал.

— Кто был тот, которого ты убил? — спросил граф. — Ты видел его лицо? Узнал?

— Я сорвал с него маску. Этот человек мне не знаком, а ведь я давно при дворе и знаю, кажется, всех, исключая, разумеется, ваших людей, монсеньор.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза