Читаем Королева Бланка полностью

Но вот и болота. Тихо кругом. Кажется, будто и нет здесь, кроме всадников, собак и ловчих птиц, ни единого живого существа. Охотники, в основном молодые, в нетерпении: где же дичь? Отчего не взлетают с насиженных мест утки, цапли и куропатки? Но всему своё время. Зная об этом, Бланка сдёрнула клобучок с головы сокола и резко подняла кулак. Блеснули агатовые глаза птицы, и она, давно уже ожидая этого момента, хлопнув крыльями, взвилась в небеса. За ней другие. И тотчас, словно восприняв это как сигнал, луг ожил: в зарослях осоки и камыша слуги стали бить в барабаны. Вспугнутые пернатые обитатели болот взмыли в воздух, и тут на них сверху камнем бросились соколы. Пустили ястребов и кречетов. Те догоняли жертву невысоко от земли и падали с ней вниз — либо на луг, либо в воду. Всадники, крича и размахивая руками, мчались по лугу за своими птицами, стремясь не упустить их из виду. Собаки, подняв лай, устремлялись следом, а добычу тем временем, распластав крылья и гордо поглядывая вокруг, крепко держал в когтях победитель. Пёс подбегал, хватал зубами трофей и тащил всаднику, а хищник вновь взмывал в небеса за новой жертвой. Часто обе птицы камнем падали в воду. Тогда сокол, хлопая крыльями по воде, добивал своим сильным клювом селезня или утку, поднимался и кружил над этим местом до тех пор, пока дичь не оказывалась в зубах у собаки. Едва та поворачивала к берегу, как сокол снова торопился ввысь. Бывало нередко, что, не дожидаясь собаки, сокол хватал когтями убитую им птицу и тащил её к берегу, разумеется, если та оказывалась не слишком тяжёлой.

Бильжо неизменно рядом с Бланкой: куда она, туда и он. У него в руках арбалет. После случая в будуаре королевы он взял за правило не расставаться с этим оружием. Нож — конечно, хорошо, но враг с луком в руке может стоять далеко. А враги всё смелее; как змеи, они выползают из своих нор и пробираются уже в самый дворец. Ничто их не останавливает. Один из них… Бильжо не поверил своим глазам. Возможно ли, чтобы одним из них оказалась Изабелла д’Ангулем, супруга Лузиньяна? Бывшая королева Англии!.. Она держала в руке лук. Многие держали, но никто не подъезжал так близко к королеве Франции, как она. Не в первый уже раз Бильжо видел это и всегда был начеку. Один его быстрый и пронзительный взгляд на всадницу в синем блио — и та, невинно и натужно улыбаясь, отворачивала в сторону и отъезжала подальше. Бильжо не упускал её из виду. Он стал подозревать её в недобрых умыслах.

Прошло совсем немного времени, и Бильжо, вновь взглянув в ту сторону, куда умчалась супруга Лузиньяна, на этот раз оторопел. Подозрения вмиг перешли в уверенность. Трое всадников, как бы ненароком отбившись от остальных, оказались в опасной близости от Бланки, и ближе всех — Изабелла. Вот она, торопливо положив стрелу на лук и следя глазами за полётом цапли, летящей прямо над головой королевы-матери, стала натягивать тетиву. Остриё стрелы направлено кверху, но нетрудно понять: короткое и быстрое движение рукой, и оно укажет на нужную цель — королеву, увлечённую скачкой. А там поди разбери, чья оплошность? Все стреляли. Кто-то зазевался, увлёкшись, и пустил стрелу не ввысь, а вдаль, прямо в спину жертвы…

В небе полным-полно птиц — и тех, и других. А над землёй в панике мечутся куропатки. Удобный момент! И уже дрогнула рука, потащив лук книзу, как увидела Изабелла вместо Бланки её охранника. Взгляд упёрся в его тёмные холодные глаза, не мигая глядевшие на неё. Кроме того — стрела арбалета. Не успеет убийца отпустить тетиву, как вылетит смертоносное жало и насквозь пронзит мишень. Доли секунды понадобились Изабелле, чтобы это понять. Снова состроив виноватую гримасу и разведя руками, точно сожалея о том, что, к своему ужасу, так увлеклась, Изабелла опустила лук и помчалась к супругу.

Бильжо опустил арбалет. Случайность? Что, если и в самом деле имел место злой умысел? Так это или нет, но теперь он не отставал от Бланки ни на шаг, удвоив бдительность, сожалея, что нет такого же стража с другой стороны, и по-прежнему не сводя глаз с Изабеллы Ангулемской. Однако она больше не приближалась.

А охота между тем была в самом разгаре. Дамы мчались по лугу на лошадях, выискивая глазами в небе своих ястребов, которые били жаворонка на лету и возвращались с ним на руку хозяйки; рыцари, крича «Гей-гей!» торопились туда, где упали цапля, утка или кулик. Сокольники сновали меж ними, подбирая добычу и вручая её довольному охотнику, который крепил её к луке седла. Крики всадников, лай собак, кряканье уток, гром барабанов — всё смешалось в то утро в пойме реки Уазы, до недавнего времени и не подозревавшей, что она очень скоро приобретёт такую популярность.

Слуги тем временем развели неподалёку костёр. Дичь сноровисто ощипывали, потом разрезали на части, отделяя ножки — для дам. Прогорели двора, и вот уже поверх углей, нанизанные на вертела, обжариваются, шипя и пуская сок, аппетитные окорочка и крылышки. Хорошо, что нынешний день обычный, скоромный. Об этом подумали заранее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза