Королева блогосферы

Ей очень хотелось поддержать Плиновскую, но она не знала как. Даже сообщение писать бессмысленно, раз Кира не имеет возможности зайти в сеть. Что толку переписываться с ее помощниками и администраторами? Нет никакой гарантии, что они передадут Плиновской ее слова поддержки. Да и вряд ли звезда вспомнит, кто такая Александра Кузнецова.

В своем блоге Сашка уже провела несколько обучающих стримов, рассказывающих о важности своевременной уплаты налогов, а также поделилась всем, что теперь знала сама о правилах маркировки рекламы. Бесплатно, разумеется. Еще один стрим она посвятила Кире Плиновской, делясь со своими подписчиками восхищением этой необыкновенной женщиной, которая сделала себя сама, высказывая ей хотя бы виртуальную поддержку, раз она была лишена возможности сделать это лично, находя единомышленников среди тех, кто тоже против травли, а также вербуя сторонников среди сомневающихся.

Особенный упор Сашка сделала на фальшивых друзей, которых, казалось, было так много у Киры и которые словно растворились в воздухе, как только у нее начались неприятности. Все постоянные пользователи интернета помнили яркие картинки и видео с сорокалетнего юбилея Киры, который она отметила в Екатеринбурге совсем недавно. Еще и года не прошло.

Сколько именитых гостей было на этом празднике! Какие красивые и проникновенные слова они говорили юбилярше, вручая дорогие подарки! И вот теперь никто из них не подавал голоса в ее защиту. Готовясь к стриму, Сашка не смогла найти в сети ни слова поддержки. Вся «свита» отвалилась, как только у их «дорогой подруги» и «королевы» начались финансовые проблемы.

Самое ужасное то, что Плиновской грозил гигантский реальный срок. Следствие активно работало с покупателями онлайн-курсов Киры, пытаясь доказать, что все ее марафоны не что иное, как мошенничество. Если суд признает эти аргументы, то Плиновская получит десять лет лишения свободы. А если удастся доказать, что вместе с мужем и матерью Кира организовала преступное сообщество, то и все двадцать.

Сашка считала такое жестокое наказание несправедливым.

– Мама, а если бы ты вела это дело, то как бы поступила? – спросила она у матери.

Судья Кузнецова строго посмотрела на дочь.

– Саша, мы с тобой, по-моему, еще лет восемь назад договорились, что ты не будешь задавать мне такие вопросы. История не знает сослагательного наклонения. Кроме того, я не могла бы выносить решение в рамках уголовного дела, поскольку, как ты знаешь, работаю в гражданском составе суда.

– Я понимаю, мне просто интересно твое мнение.

– То, что твою Киру проверяют на предмет мошенничества, вполне ожидаемо и справедливо, – вздохнула мама. – В практике уголовного правоприменения действия гадалок уже давно рассматриваются как мошенничество, а во всех этих онлайн-марафонах есть подобные признаки: и гарантия результата, и привязка «магического действия» к произведенной оплате. Конечно, дать точный ответ можно только после изучения всех материалов дела и обстоятельств, однако само по себе начало производства по статье 159 УК (мошенничество) не так страшно, как возможная переквалификация действий Киры со товарищи по признакам статьи 210 УК (организованное преступное сообщество). Ситуация может пойти в любую сторону в зависимости от доказательств и желания правоприменителя. Ну, а то, в чем ее обвиняют сейчас, серьезного наказания не предусматривает.

Признаться, мамины слова Сашку совершенно не успокоили. Впрочем, ежеминутно волноваться за Плиновскую она все-таки не могла. Начался учебный год, возобновились занятия в институте, в расписании появились новые предметы, которые требовали полного сосредоточения на учебе. Да и работа занимала много времени, так же как и почти семейная жизнь, в которой Сашке отводилась роль хозяйки.

Фома тоже ездил в свой институт, а потому вечерами пропадал на работе до поздней ночи. Сашка была бы и рада не сидеть одна в квартире, а ездить к маме, но та почему-то по-прежнему не особо стремилась ее видеть. При Сашкином появлении куталась в теплый плед, хотя сентябрь стоял теплый, и отсутствие отопления не так уж сильно сказывалось на комфортности квартиры.

Странности маминого поведения становились все заметнее, и сформулировавшая их, наконец, для себя Сашка дала честное слово, что обязательно с ними разберется. Больше всего она боялась, что мама откуда-то узнала, что она обращалась за помощью к Миронову, и теперь наказывает дочь холодностью и некоторым отчуждением.

Однако это не походило на Елену Кузнецову. Знай она об обмане, устроила бы такой скандал, что летели бы клочки по закоулочкам, как говорилось в детских сказках. Так что Сашка терялась в догадках и пестовала твердое намерение разобраться в этой тайне. В том, что тайна существует, она больше не сомневалась.

* * *

От того, что Сашкины неприятности остались в прошлом, я испытывала неимоверное облегчение. Да, пожалуй, именно это слово было единственно верным по отношению к бушующим во мне сейчас эмоциям. Облегчение. И еще благодарность.