Королева бурь

— Хотел бы я обладать твоим даром хотя бы в малой мере, — глухо произнес дом Микел. — Это письмо ясно указывает на то, что люди из Сторна поддерживают связь с моим братом и опасаются его гнева, поскольку он по-прежнему надеется захватить Алдаран, если я умру, не оставив после себя сына или зятя. Но этого, — он покачал головой быстрым, птичьим движением, — этого никогда не случится, пока четыре луны вершат свой путь в небесах и снег покрывает зимой землю!

Его взгляд смягчился, упав на Донела, и все могли угадать его мысли: «Во всяком случае, Донелу пришло время жениться». Юноша внутренне сжался, хорошо зная, что сейчас не время идти наперекор воле своего приемного отца, но дом Микел лишь улыбнулся ему.

— Идите, дети мои, — вздохнул старый лорд. — Если хотите, присоединяйтесь к танцующим. Мне нужно подумать, какой ответ следует дать родственникам в Сторне.

Донел немного успокоился, но его не покидала смутная тревога. Позже в тот же вечер он обратился к Ренате:

— Нам больше нельзя откладывать, любимая. Иначе настанет день, когда Алдаран призовет меня к себе и скажет: «Донел, вот твоя невеста». Тогда мне придется объяснять ему, почему я не в состоянии жениться на любой из послушных дочерей его вассалов, которую он выберет для меня. Рената, должен ли я отправиться в Холмы Киллгард и лично просить твоей руки? Как ты думаешь, дом Эрленд отдаст свою дочь за бедняка, владеющего лишь маленьким поместьем в Хай-Крэг? Ты — дочь лорда могущественного Домена; твои родичи могут назвать меня пройдохой, которому не терпится жениться на приданом.

Рената рассмеялась:

— У меня самой не Бог весть какое приданое: не забывай, что я четвертая дочь в семье, и самая младшая. А мой отец так недоволен моим приездом сюда, что может отказать даже в этом. Все мое приданое ограничивается милостью дома Микела за мою заботу о Дорилис, хотя он вряд ли поскупится на расходы.

— Он относился ко мне лучше, чем любой приемный отец! — горячо воскликнул Донел. — К тому же я не хочу, чтобы твои родственники подумали, будто я совратил тебя, пока ты жила под кровом замка Алдаран — возможно, ради этого самого приданого.

— Да ну его, это приданое! Я прекрасно знаю, что оно тебя не волнует, Донел.

— Любимая, если будет необходимо, то я откажусь от всего, что имею, и возьму тебя в одной рубашке.

Рената улыбнулась и прижалась головой к его плечу.

— Лучше возьми меня без нее, — поддразнила она. Ей всегда нравилось, как Донел краснел, словно мальчик вполовину младше его годами.

Раньше Рената не могла даже вообразить, что способна забыть обо всем, кроме своей любви. «После всех лет, проведенных в Башне, после всех любовников, которые у меня были, я осталась, в сущности, такой же девочкой, как Дорилис, — думала она. — Как только я поняла, на что похожа любовь, все остальное превратилось в ничто, в полное ничто, меньше чем в ничто…»

— И все же, Рената, мой приемный отец должен знать о нас с тобой. — Донел снова вернулся к главной теме разговора.

— Он телепат. Я уверена, что он знает, но еще не решил, как ему поступить. С нашей стороны было бы весьма опрометчиво принуждать его к выбору.

Юноше пришлось удовлетвориться этим, но его не покидали тяжелые мысли. Неужели старый лорд Алдаран мог представить, что его приемный сын способен так грубо нарушить обычаи и связать свою жизнь с женщиной без согласия родни? У Довела возникло странное чувство отчужденности, нереальности происходящего.

Рената вздохнула, глядя на мрачное лицо любовника. Она уже давно пришла к выводу, что когда-нибудь нарушит общепринятые правила и вырвется из заколдованного круга традиций, регламентирующих жизнь всех женщин ее клана. Донел же, с другой стороны, до сих пор еще не встречался с необходимостью перемен.

— В любом случае я отпишу своему отцу и скажу ему, что мы собираемся пожениться… если ты еще хочешь меня.

— Если я еще хочу тебя? Любимая, как ты можешь спрашивать? — с укоризной прошептал Донел. После этого их беседа продолжалась без слов.

Лето заканчивалось. Когда листья на деревьях начали желтеть и первая часть урожая перекочевала в закрома, Дорилис отпраздновала свой день рождения. Как-то раз, когда почти вся челядь замка Алдаран отправилась разгружать огромные фуры с зерном, орехами и кувшинами с маслом, Эллерт встретился с Ренатой на краю внутреннего двора замка.

— Ты собираешься остаться здесь на зиму, родич? Я не оставлю Дорилис, пока она не минует критический период… а ты?

— Донел просил меня остаться, и лорд Алдаран тоже. Я не уеду, пока мой брат не призовет меня.

За последними словами Рената ощутила тревогу и решимость. Эллерт мучительно тосковал по Кассандре; в одном из своих тайных посланий он попросил разрешения вернуться в Хали и получил отказ от Дамона-Рафаэля.

— Теперь, когда твой брат имеет законного сына, он против твоего воссоединения с женой, чтобы ты не мог произвести на свет наследников, которые могли бы оспаривать его права на владение Доменом, — с иронической улыбкой заметила Рената.

Эллерт устало вздохнул: