Королева черного золота

– Каких десяти тысяч рублей? – не понял Костя.

Пришлось ему рассказывать все наши сомнения и доводы по поводу соизмеримости ценности украденной аппаратуры и риска быть пойманными на месте преступления. Костя слушал внимательно и, видимо, с нашими соображениями полностью согласился.

– Вот задача, Костя, – сказал Валера Гурьев после того, как тому все объяснили. – Из-за чего некие таинственные преступники решают украсть не новую и не самую лучшую в мире телевизионную аппаратуру методом разбойного нападения? Сейчас в криминальном мире крутятся такие деньги, что десять тысяч рублей за аппаратуру – гроши, ради которых не стоит рисковать разбойным нападением!

– Значит, им нужна была не аппаратура! – убежденно заявил Костя.

– А тогда что? – огрызнулся Павлик. – У меня там больше ничего не было!

– Было! – тихо, но отчетливо сказала я. Все присутствующие посмотрели на меня с напряженным ожиданием. – У тебя, Павлик, там была видеокассета, на которую ты снимал внутренности крекинг-завода. Ведь ты снимал, Павлик, правда?

– Ну, снимал, – Павлик смотрел на меня недоумевающе. – Там нечего особенно и снимать-то было, просто закопченный цех, и все…

– Это для тебя ничего особенного, – заметил Валера. – Значит, там было что-то такое, что преступники не хотели, чтобы оно было заснято. Павлик пожал плечами, считая нас не иначе как недоумками. Слышно было, как он бормотал себе под нос: «Да ну, не было там ничего особенного. Цех как цех…»

– А ты только в цеху снимал? – вдруг спросил Валера Гурьев.

– Почему? Нет, – Павлик пожал плечами. – Что я там, в цеху, снимать буду? Как этот тип с Леркой заигрывает? Я вышел во двор, в смысле, через другую дверь, не ту, через которую мы зашли.

– Постой, какую дверь? – не поняла я. – Там больше никаких дверей не было!

– Да была дверь, – возразил невозмутимо Павлик. – Я сам-то чисто случайно на нее наткнулся. Как раз мужик какой-то из нее вышел, ну и мне интересно стало, что там.

– И ты попер туда?

– Ну, ясное дело, – Павлик хмуро кивнул.

– Ну? – спросил настороженно Валера Гурьев. – А там что?

– Да ничего! – Павлик снова недоумевающе пожал плечами. – Какие-то цистерны с нефтью разгружались.

– Цистерны? – переспросила я. – Их было сколько, восемь?

– Я их что, считал? – спросил Павлик весьма агрессивно. – Довольно длинный был состав, все, что я помню.

– И долго ты его снимал? – поинтересовался Гурьев.

– Ну да, – кивнул Павлик. – Там как раз один рабочий по цистернам лазил, ругался страшно, а я его снимал.

– Ругался? Почему ругался?

– Потому что в нефти перемазался как свинья, – Павлик ухмыльнулся.

– В нефти перемазался? – удивилась я. – Он что, внутрь самих цистерн забирался?

– Конечно, внутрь, – Павлик снова довольно ухмыльнулся. – Залезет, спрыгнет в эту дырку, а там же, наверное, скользко из-за нефти, так он как поскользнется и шлепнется с грохотом на стальной пол! Ну, и пошел чесать трехэтажно! А цистерна-то стальная, слышно через стенки хорошо, только немного гулко, как через очень большой рупор. Умора! Представляете, стоит ряд цистерн, никого вокруг нет, только мат слышен. Я специально снимал, хотел вам показать. Думаю, вы бы лежали от смеха!

Мы переглянулись, однако вовсе не столь весело.

– И долго он так лазил? – спросил Валера Гурьев.

– Долго, – кивнул Павлик. – Наверное, в каждую цистерну залезал. Я-то до конца не мог снимать, ко мне этот тип подошел, говорит: «Пойдемте, там вас банкет ждет».

Я кивнула. Конечно, Щеглов был поблизости и старался держать ситуацию под контролем.

– А зачем же он лазил по цистернам, ты не понял? – спросил Гурьев.

– Вроде как выгружал оттуда что-то, – сказал Павлик. – Он ругался, говорил, трудно было в одной цистерне все сложить, надо обязательно в каждую сунуть.

– Сам себе, что ли, он это говорил? – поинтересовался Валера Гурьев.

– Ну а почему нет? – Павлик ухмыльнулся. – Матерился он точно не для чужих ушей, а вполне от души.

– Павлик, а ты не рассмотрел, что именно он доставал из нефтяных цистерн? – спросила я. – Хотя бы на что это было похоже?

– На мешки это было похоже, – отвечал Павлик.

– Большие мешки?

– Ну да, обычные мешки, в каких сахар или муку возят. – Павлик, казалось, немного удивлялся настойчивости наших расспросов.

– Что, белые мешки? – спросил Валера.

– Должны быть белые, – усмехнулся Павлик. – Когда он их вытаскивал, они скорее были черно-коричневые, все в нефтяных разводах.

– Ах, ну да, – сказала я со вздохом. – Они же были в нефти.

– Ну а что потом? – спросил Валера. – Я не пойму, с чем эти мешки-то оказались?

– А я знаю? – Павлик пожал плечами. – Какая-то коричневая труха… На молотое сено похожая..

– Молотое сено? – задумчиво переспросил Валерий, откидываясь на спинку стула. – Вряд ли молотое сено стали бы возить таким способом!

– И я так думаю! – согласился Павлик. – Я еще удивлялся, что он над этой трухой так трясется!

– Трясется? – удивились мы.