Королева черного золота

Он не успел договорить. Блеснуло несколько коротких вспышек, звуки выстрелов показались хлопками игрушечных петард. Террорист замер на месте с изумленныи глазами. Покачнувшись, он стал заваливаться вперед и падать прямо в кипяток. Обе его жертвы, горло которых сжимала удавка, непременно должны были последовать за ним. Не могу описать, что тут со мной сделалось! Быстро, как только могла, я метнулась к шатким деревянным мосткам над очистными сооружениями. Невзирая на грозящую опасность, бросилась к готовым упасть в кипящую воду телам, одной рукой изо всех сил ухватилась за деревянные перила на краю мостков, другой обхватила бесчувственные тела женщин, старясь сохранить равновесие и не рухнуть вниз. Раненный насмерть террорист выронил огромный, страшный нож, мертвой хваткой вцепился в перила, но руки его слабели, пальцы разжались. И он рухнул в кипящий, бушующий поток, обдав нас всех водопадом горячих брызг, попавших мне и на лицо, и на руки, но странным образом я не почувствовала боли. В оцепенении глядела я на мутную бурлящую воду, где вскоре показалось человеческое тело, гонимое течением. В следующее мгновение оно всплыло на поверхность, и я увидела искаженное гримасой ужаса мертвое лицо синюшно-красного цвета с неестественно выпученными, как у вареного рака, глазами. Страшную картину эту я не забуду до самого последнего своего дня.

Тем временем к нам уже спешили по мосткам люди. Омоновцы один за другим запрыгивали на шаткие деревянные мостки, видимо, не опасаясь, что они обрушатся под тяжестью человеческих тел. Чьи-то сильные руки бережно повели меня прочь от шаткого и опасного сооружения. Двух женщин так же осторожно сняли с мостков, перенесли и положили на землю. Кто-то склонился над ними, стал освобождать удавку на шеях. Я видела, как бессильно поникли их тела, видимо, обе были еще без сознания. Вдруг кто-то бережно обнял меня за плечи. Обернувшись, я поняла, что это Костя Шилов. Потрясения прошедшего дня были так велики, что я не выдержала и, уткнувшись лицом в могучую грудь своего старого друга, разрыдалась. Сквозь рыдания я чувствовала, как Костя гладит меня по голове, и слышала, что он говорит мне какие-то невнятные слова утешения.

* * *

Вечером следующего дня мы вчетвером, я, мой супруг Володька, Костя Шилов и Валера Гурьев, сидели в палате у Юры Венглера, сына покойного Сергея Викторовича. Состояние его оставалось тяжелым: проклятые бандиты так расправились с ним, что потребовалась серьезная операция. Но теперь Юра был в сознании, хотя и очень слаб, и кое-как нам удалось упросить врачей пропустить к нему всех четверых, клятвенно обещая вести себя прилично и никак больного не раздражать.

Это, впрочем, не получилось при всем нашем желании. Потому что Юра Венглер непременно желал знать подробности нашего вчерашнего ночного приключения. Он глядел на нас восторженно, глаза его блестели, видно было, что он забыл на время и свою замотанную бинтами голову, и капельницу, висящую над ним, катетер от которой тянулся к его телу и прятался где-то под одеялом. Я всерьез опасалась, что еще немного, и он вскочит с постели и начнет как сумасшедший носиться по палате. Только после рассказа о жуткой гибели начальника охраны Мальцева он немого подуспокоился, печально смотря куда-то в сторону.

– Мне этот Мальцев никогда не нравился, – выслушав наш рассказ, сказал Юра Венглер. – Улыбка у него нехорошая была. Мне всегда казалось, что так улыбаться может только злой человек.

– Что ж, может быть, и злой, – сказала задумчиво я. – Зла он и вправду много понатворил и никаких особых угрызений совести по этому поводу, похоже, не испытывал.

– Жаль, что его живым не взяли, – вздохнул Юра Венглер. – Он многое мог бы порассказать о каналах поставки наркотиков, людях, в нем занятых.

– Конечно, жаль, – согласилась я. – Но что делать? Впрочем, в распоряжении милиции еще немало осталось данных. Эти двое амбалов, его сподручных, которые знают достаточно много. Потом лысый управленец с завода, через которого добывалась информация о том, когда и как прибывают в наш город составы из Чечни. Он, правда, клянется, что о наркотиках ничего не знал и думал, что речь идет только о керосине, но в милиции ему не особенно верят.

– Керосиновый бизнес был только прикрытием Мальцева, – сказал Валера Гурьев. – Я спрашивал у знающих людей, с нефтепродуктами в нашем городе все так хорошо схвачено, что левым способом никак хороших денег не заработать. Это все была маскировка для отвода глаз. Для того же Щеглова, который вообще весьма наивный человек. Для лысого управленца… Мальцев ему платил хорошие деньги, и лысый думал, что бизнес идет лучше некуда.

– Это ж удивительно, как этот Мальцев устроился, – сказал Костя Шилов. – Сам ни разу не побывал в Чечне, предпочитал, чтобы вместо него Щеглов туда ездил. Однако все нити контрабанды держал в своих руках, да ухитрялся так, что никто толком ничего не знал.