Королева четырех королевств

– Знаете, мадам, иногда они приходили без предупреждения, а королева и мы, фрейлины, в одних сорочках прохлаждались в тени под деревом и обмахивали друг друга веерами, – рассказывает Агнесса, стараясь не шевелиться, чтобы не испортить рисунок. – И тут появлялся какой-нибудь военный в полном обмундировании и был совершенно ошарашен, увидев столько юных девушек практически без одежды! Он быстро разворачивался кругом, как на плацу, и, несмотря на наше хихиканье, передавал свое сообщение, глядя в стену. Потом он несколько раз быстро кланялся все той же стене и уходил, чеканя шаг. Как же мы смеялись!

В ней нет никакого жеманства и кокетства – и при этом она умудряется быть очень забавной.

Иоланда может часами слушать ее рассказы о том, как проходили у них официальные церемонии – со множеством формальностей, как было заведено при дворе Альфонсо. Его люди при неаполитанском дворе беспрекословно соблюдали все эти ритуалы и обучили им слуг. Но со временем под влиянием Изабеллы те приноровились к более живой и расслабленной манере.

Слушая истории Агнессы, Иоланда отлично понимает, как хорошо было в Неаполе, и понимает, как тяжело придется Рене, когда он вернется домой.

Проходит несколько месяцев, прежде чем Иоланда решает, что уже достаточно узнала Агнессу, чтобы задать ей щекотливый вопрос.

– Как ты думаешь, милая, королю Рене будет трудно освоиться при дворе в Лотарингии?

Она знает, что такой вопрос может показаться неуместным, все-таки перед ней всего лишь фрейлина, но Иоланде очень интересно, что она ответит. Агнесса какое-то время размышляет.

– Да, мадам, думаю, ему будет очень тяжело покинуть Неаполь. Править там – его истинное призвание: люди любят его, а он, несомненно, любит их. Он выказывал это самыми разными способами: сразу же после приезда разговаривал на итальянском; был добр ко всем подданным, и высокого, и низкого происхождения; устранял любую несправедливость, которой становился свидетелем. Он часто приходил на заседания суда и следил за тем, чтобы было вынесено верное решение. Он посещал ярмарки и доки, самолично проверял приходящие грузы, чтобы убедиться, что никто не торгует людьми и не обманывает пилигримов. Он много раз показывал, что заботится о людях – и не только о знати, но и о простых, – она прерывается. – Простите, мадам, что-то я заговорилась.

– Вовсе нет, милая; я хочу узнать и понять, если смогу, что пошло не так. Судя по твоим рассказам, жители Неаполя не хотели себе других правителей.

– Конечно, не хотели, мадам! – восклицает Агнесса. – Все нам твердили, как боятся возвращения Альфонсо! И это самое страшное: когда нашему королю придется уехать, местные жители снова будут страдать.

– Уверена ли ты, что ему придется уехать? – мягко спрашивает Иоланда, глядя на рисунок.

– Мадам, я не политик и не военный, но я часто говорила и с теми, и с другими, и никто не сомневается, что силы Альфонсо Арагонского превосходят наши, и нет никакой надежды на подкрепление ни от союзников, ни от французского короля. Думаю, самым тяжелым для короля Рене будет не то, что ему придется покинуть земной рай, а то, что Альфонсо покарает неаполитанцев, которые оказали поддержку Рене. У него ведь такое доброе сердце, мадам, вы и сами знаете!

Да, Иоланда это отлично знает.

Когда королева Иоланда принимает гостей, Агнесса – единственная фрейлина, которая ей прислуживает. Когда посетители уходят, они часто их обсуждают. Иоланда разрешает Агнессе присутствовать как на светских встречах, так и на тех, где обсуждаются различные хозяйственные дела, а после расспрашивает девушку об услышанном, с удовольствием отмечая ее разумные суждения. Она высказывает их только тогда, когда о том просит госпожа, но вскоре становится ясно, что великодушная и милосердная Агнесса – тонкий знаток людских характеров.

Из ее рассказов о ежедневных происшествиях при дворе в Неаполе Иоланда видит, что ее наблюдения взвешены и часто мудры, а сама она проницательна и весьма сдержанна. Не показывая особой осведомленности в тех или иных вопросах, хотя Иоланда подозревает, что она знает намного больше, чем многие люди при дворе, она может вступить в любой разговор, если ее попросят, и вести его с достоинством. Когда ей приходится столкнуться с глупым и, вероятно, подвыпившим придворным, ее такт впечатляет Иоланду.

– Ну что, красавица, привольно тебе жилось в Неаполе, верно? – громко вопрошает он. – А что скажешь про местных парней? Я слышал, они ныряют в море голышом, это правда? Ха-ха! Чтобы ловить монетки, которые красотки вроде тебя швыряют с лодок. Что, так и есть? И как они тебе? Симпатичные? Вы их приглашали на свои девичьи сборища – ну, знаешь, вечером на берегу? Я слышал, там так жарко, что люди часто гуляют вдоль моря под луной! Ха-ха! А что происходит потом, а, красавица?

Агнесса вежливо улыбается и пытается уйти, но придворный хватает ее за руку. Иоланда наблюдает за этой сценой, готовая прийти на помощь, если понадобится.