Королева демонов

Ашия надолго умолкла. Слишком надолго. Терну хотелось закричать, сорваться и убежать в туман. Что угодно – только не ее безмолвное осуждение.

Но она лишь осторожно сжала его плечо:

– Терн, это случилось десять лет назад. Ты был ребенком. Ничто не происходит вопреки воле Эверама.

– Эверам хотел, чтобы я убил родных? – не поверил ушам Терн.

– Возможно, – пожала плечами Ашия. – А может, это должно было случиться, и Он просто не помешал.

Терн снова взглянул на нее:

– Почему?

Ашия коснулась его лица:

– Все события меркнут перед Первой войной. Как и меня, Эверам закалил тебя болью, чтобы превратить в оружие против Най.

– Зачем тогда вообще что-то делать, если все это воля Эверама? – спросил Терн.

– Мой мастер говорил, что Эверам черпает силу из нашей отваги. Наша воля – дар, который мы можем отдать, чтобы помочь Ему в Его бесконечной борьбе с Най. Эверам направляет нас, – Ашия дотронулась до его груди, – но решение быть трусом или героем, бежать или драться – оно принимается внутри.

Шелк, обвивавший сандалии Ашии, пропитался водой и грязью в болотах, через которые вел ее Терн. Тот петлял по топям, порой по пояс погружаясь в воду, чтобы замести следы.

К середине утра он вроде бы удовлетворился маскировкой и вышел на почву посуше. Ашия напрочь перестала понимать, где они, но Терн чувствовал себя как дома. Они прибавили шагу, к полудню достигли побережья и начали подниматься на скалу.

Избыток магии, отобранной у демона-кай, на солнце выгорел, но Ашия сознавала, в какой они опасности, и ни словом не возразила против заданного Терном безжалостного темпа. Она воображала, что ей и ее сестрам по копью не занимать выносливости, но Терн Дамадж посрамил их всех. Они покрыли много миль, до того как солнце пошло на закат.

– Далеко еще? – спросила в конце концов Ашия.

Свет отражался от воды настолько ярко, что резал глаза, но она понимала: этот блеск возвещает скорое наступление темноты.

– Вон туда. – Терн показал на невзрачный участок скалы, в сотнях футов под которым разбивались волны.

Ашия хотела усомниться, но при виде уверенности Терна заключила, что он приготовил очередной сюрприз.

Терн подошел к краю, встал на колени и свесился:

– Здесь.

Он спрыгнул.

Ашия вздрогнула и помедлила, затем подошла и взглянула вниз. В десятках футов от нее Терн съезжал по веревке, сплетенной из волокон алагай’вирана и закрепленной в расщелине под самым краем скалы. Он оттолкнулся от камня, раскачал веревку и исчез.

Вздохнув, Ашия понадежнее прицепила Каджи, взялась за веревку и спустилась следом. Примерно через тридцать футов голой скальной породы нарисовалась маленькая пещера, невидимая сверху и завешенная лозами алагай’вирана – на беглый взгляд, естественной порослью.

Она скользнула внутрь и обнаружила, что пещера просторнее, чем можно было судить по входу. Стены и пол покрывал слой сушеного свиного корня – так было мягче и безопаснее, чем на голых камнях, и алагай в пещере не восставали. Для водных демонов она чересчур высока, для сухопутных – слишком далека от края скалы. Что же касалось воздушного демона, то вход был узок для расправленных крыльев, даже если бы летучая тварь разглядела его сквозь завесу.

– Что скажешь? – наконец спросил Терн.

Ашия улыбнулась и вынула Каджи из упряжи.

– Идеально, сын Релана. Твое мастерство безгранично, как и честь.

Терн ухмыльнулся и отвел полог из алагай’вирана:

– Ты главного-то не видела.

Ашия повернулась, и у нее захватило дух. Перед ними раскинулось озеро; сверкающий горизонт отражал последние солнечные лучи, а небо сияло пурпуром, синевой и белизной.

Каджи смотрел большими глазами. Он указал на горизонт:

– Чевой то?

Ему хотелось знать, как называется то, что он видит.

Ашия задумалась. Какое слово достойно такого зрелища? Всего лишь «заката» здесь недостаточно.

Она опустилась на колени и усадила Каджи рядом. Коснулась ладонями пола, и он сделал то же самое.

– Это Эверам, сынок. Создатель всего сущего, дарующий жизнь и свет. Ради Него мы живем. Ради Него сражаемся. Когда умрем, это тоже будет ради Него.

Она запела «Молитву наступающей Ночи». Терн не подпевал, но острый слух Ашии уловил, как он, запинаясь, чуть слышно повторяет слова, будто извлекая их из глубин памяти.

Когда молитва кончилась, Терн указал на север:

– Вон монастырь.

Ашии пришлось высунуться из пещеры, и да, там она и возвышалась – одинокая крепость на высоком выступе, нависающем над водой. В башенных окнах и на стенах горели огни.

Другие огни освещали воду, выдавая лактонский флот, который держал блокаду.

– Больше чем нужно, чтобы накрыть доки, – сказал Терн.

– Они хотят штурмовать крепость? – спросила Ашия.

Таким числом рыбаки, вероятно, захватят доки и двинутся на цитадель, но, глядя на высокий подъем, Ашия поняла, что цена победы будет огромной.

– Может, это приманка для Керана, – предположил Терн. – Попытка оттянуть его корабли на север.

– Его не проведешь.

Ашия отнесла Каджи в глубину пещеры, где в свете Эверама накормила и переодела его. У Терна не было вокруг глаз меток, но он передвигался в кромешной тьме не хуже, чем на солнце в погожий день.