Королева для нищего (СИ)

Почти два часа в душном автобусе, еще пятнадцать минут пешком до городской больницы — Вера ввалилась в здание, скрипя зубами. Раздражала каждая мелочь, медленный человек впереди, долгая очередь, шуршащие бахилы, даже брови у врачихи бесили так, что хотелось лечь на пол и задергаться в истерических конвульсиях.

— Девушка, девушка, туда нельзя, — затараторила медсестра, перегораживая Вере дорогу.

— Что значит нельзя? Мне можно, у меня бабушка там, — Вера решительно отодвинула девушку и двинулась прямо по коридору.

— Стойте, вы случайно не Вера? — надоедливая работница снова перекрыла дорогу.

— Случайно Вера, — злилась девушка, — Алексей Витальевич вас не предупредил разве?

— Внучка Нины Степановны? Так ее сегодня утром перевели в палату, мне сказали вас проводить, — медсестра бегала глазами по Вериному лицу, пряча руки в карманах больничного халата.

— Алексей Витальевич вчера сказал, что она еще несколько дней пробудет в реанимации, — Вера, немного успокоилась, поднимаясь за молодой практиканткой на 4 этаж.

— Сегодня утром пришли результаты анализов и Алексей Витальевич принял решение перевести ее, да вы не волнуйтесь, раз он решил, значит ее здоровью ничего не угрожает. Тем более бабушка у вас такая, живчик, даже отказалась в коляску садиться, сказала «сама дойду» — девушка улыбнулась, поворачиваясь к Вере, распахивая перед ней двери отделения приемного покоя.

Вера вздохнула.

«Да уж, это так похоже на бабушку».

— А вот и наша палата, заходите, если что-то понадобится, там кнопка возле кровати, ну Нина Степановна знает, — медсестра остановилась перед дверью с номером 11, - Я побегу, мне еще кардиограммы надо подписать, — она махнула рукой, как будто они с Верой были старыми подругами, и почти бегом побежала вниз по лестнице.

Палата у бабушки была отдельная, про такие обычно говорят «повышенной комфортности». Светлая, большая комната, две тумбочки, шкаф, холодильник, телевизор напротив больничной койки, приличное постельное белье, диванчик для посетителей, да что там, в палате даже был отдельный санузел.

«Понятно».

Нина Степановна сидела на кровати, раскрыв в руках газету. Ее очки висели почти на кончике носа, и она постоянно их поправляла.

— Бабушка, слава Богу, с тобой все хорошо, — Вера поставила пакеты на журнальный столик и обняла женщину.

— Ой, Верочка, я так рада тебя видеть, — женщина сложила газету, в ответ, обнимая внучку, — Алексей Витальевич сказал, что уже все хорошо, ой, я так переживала, ну куда мне в больницу, — запричитала Нина Степановна.

— Все хорошо, ба. Но еще придется тебе немного побыть здесь, понаблюдаться, анализы остальные сдать.

— Ой, Вера, не знаю, неудобно все это как-то, — женщина рассеянно пожала плечами, обводя взглядом комнату.

— Что неудобно? Лечиться неудобно? А с инфарктами падать удобно? Ба, ну тебе, если себя не жалко, ты о нас с дядь Гришей подумала? Нам то, как быть?

— Так я и говорю, что надо домой возвращаться, я и Алексею Витальевичу сказала, а он ни в какую, говорит, нет и все.

— Правильно говорит твой Алексей Витальевич, хоть у кого из вас двоих есть мозги. Домой не поедешь пока не долечишься, а мы с дядь Гришей и сосисками с лапшой перебьемся, если ты об этом переживаешь, — Вера попутно разбирала пакеты, набивая холодильник. — Это вот фрукты, ешь, пожалуйста, не храни. Икру кабачковую, твою любимую купила, — девушка потрясла баночкой в воздухе и поставила ее в холодильник.

Нина Степановна молча, следила за внучкой, а потом сняла очки и сложила руки на коленях.

— Вер, откуда у тебя такие деньги? — тихо спросила Нина Степановна и прищурилась, смотря на внучку. — Продукты вон, аж два пакета, палата эта, это ж не бесплатно. Я видела, в каких палатах остальные лежат, а меня в одиночную, мол, так спокойнее будет. Но я, то понимаю, что просто так меня бы не определили сюда, а, Вер?

— Опять — двадцать пять. Главврач наверно был очарован твоей красотой, — попыталась отшутиться девушка, отводя взгляд, — Телевизор то работает? Смотрела?

— Вера.

— Бабушка, это он, — придумывать отмазки было лень, врать тоже не было смысла. Пусть лучше она злиться на сложившуюся ситуацию, чем будет думать, что внучка проститутка.

— И что же теперь? Мне к нему на покаяние идти? Боже, Вера, ну что ты делаешь? Мне от него ничего не надо.

И тут Вера поняла, бабушка ведь даже имени Артема не знала, если их разговор и касался этой темы, в нем фигурировал «ОН», никак иначе.