Королева для нищего (СИ)

— Перестань, — девушка медленно поднялась с кровати, чувствуя, как внутри снова колючим клубком сворачивается злость, — Человек тебе помог, искренне и абсолютно бескорыстно, сейчас не та ситуация, чтобы показывать свой характер. Мне плевать, если он полностью оплатит твое лечение, препараты, которые кстати тебе уже навыписывали, к нему на покаяние пойду я и буду благодарить, за то, что помог поставить тебя на ноги. Если надо — встану на колени, меня гордость не задавит, зато ты будешь рядом. Так что замолчи, пожалуйста, и лечись. Процедурки там, анализы, все что надо, а я буду носить тебе фрукты и смотреть на твое счастливое лицо, понятно? А сейчас извини, мне на работу надо собираться, завтра зайду, — из палаты Вера вышла быстрым шагом, накидывая на ходу пальто, громко хлопнув дверью.

«Бабушка видимо тоже решила отыграться за все хорошее».

Настроение было на нуле, хотелось забиться в уголок и заплакать. Почему, когда пытаешься сделать кому-то хорошо, душу на изнанку выворачиваешь, люди не ценят?

Несмотря на закрутившийся круговорот в жизни, Вера вдруг почувствовала себя одинокой. И это так угнетало, грузом висело на плечах. Единственная подруга считала ее круглой дурой, ее мужчина был вовсе не ее, бабушка тоже решила, что пришло время контроля и нравоучений. Вера всерьез задумывалась записаться к психологу, он-то точно ее выслушает, хотя бы, потому что у него не будет выбора — он получит за это деньги.

Кстати о деньгах.

«Интересно, во сколько Исаеву обошлась больничная палата?» — Вера достала из кармана пачку сигарет, закурила, медленно бредя по улице. Конечно, удобно, когда богатый мужик за тебя платит, помогает твоей семье, в то время как ты можешь откладывать свои бабки на что-то действительно важное. На ремонт, например.

Как надоели эти трущобы, кто бы знал.

Вера задумалась и остановилась напротив витрины магазина. Обувной. За стеклом — сапоги мечты, черные, замшевые, высокие, почти до колена. Устойчивый невысокий каблучок переливается маленькими камешками. Ценник бешеный. На такие не заработаешь слезливыми песенками, если ты конечно не Пугачева.

— Когда-нибудь… — пробубнила себе по нос Вера, затягиваясь.

Рядом послышался звонкий девчачий смех и девушка обернулась. Из соседнего магазина вышла девочка, лет 16 на вид, таща за собой Исаева. Она что-то увлеченно ему рассказывала, а он, молча, улыбался в ответ, прижимая ее к себе. Следом за ними вышла женщина, что-то ища в своей сумке.

— Тём, я список продуктов тебе не отдавала? Найти не могу, — женщина обратилась к Артему, легким движением поправляя распущенные волосы.

— Папа его тебе в карман еще на выходе засунул, — девочка пожала плечами и снова повернулась к мужчине, — Ну так что насчет лагеря? Лизу родители уже отпустили.

«Папа».

— До зимних каникул еще целая вечность, Рит, имей совесть, — ответил Артем и поднял глаза, смотря прямо на Веру.

Знаете, вот в фильмах так бывает, замедленная съемка и все такое. На самом деле как будто пыльным мешком ударили. Вера даже сказать ничего не могла. Внутри тлело также быстро, как сигарета в руке. Она смотрела, как он открывает заднюю дверь машины для девочки, запуская ее в теплый салон, открывает пассажирскую дверь для женщины, она садится на то место, где еще вчера сидела Вера. Сам обходит машину и садится за руль.

Не сводя с нее глаз.

— Эй, ты полоумная, чего на дороге встала? — какая-то бабка с овощной тележкой сердито пихнула девушку в сторону.

Он продолжал смотреть, когда заводил машину, когда отвечал женщине, сидящей рядом.

А когда машина совалась с места и уехала, оставляя после себя едкий запах выхлопа, Вера завернула за угол магазина, приваливаясь к холодной кирпичной стене.

— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — прошептала Вера и заревела.

«Права была Самохина, хоть и никогда об этом не узнает».

Чем выше взлетаешь — тем больнее падать. Так всегда говорила бабушка. С самого детства она учила Веру быть разумной, рассудительной, честной с самой собой. Думать головой, правильно расставлять приоритеты в жизни. Вера и думала, мысленно выстраивая свою жизнь, так как учила бабушка. Так как хотела бабушка.

Так как это было нужно.

Однако бабушка не учла одного — чувства не будут ждать подходящего момента. Они обрушиваются, иногда с такой силой, что становится страшно. Как сход лавины в горах, уничтожая все на своем пути.

Так было со Стасом.

Первый курс, поздравительная речь декана, которая «дарит» трех кураторов — третьекурсников первокурсникам на целый семестр, чтобы помочь освоиться на новом месте. Два парня и девушка, которая без конца смеялась. Стас сразу приметил «ту рыженькую», которая большими зелеными глазами изучала лекционку. Потом отстраненно записывала что-то в блокнот, забавно морща нос. Сидела одна — наверно еще ни с кем не познакомилась, но когда в аудиторию с грохотом ввалилась опоздавшая блондинка — оживилась.

— Не институт, а катакомбы какие-то, Богу душу отдать можно, пока найдешь нужный кабинет, — восстанавливая дыхание под смешки сокурсников, девушка прошла и села рядом с рыженькой.