Королева для нищего (СИ)

На полочке загремели бутыльки, когда Вера нечаянно задела ее головой, Артем тогда дернул девушку на себя, вырывая очередной стон.

— Где ты научилась так подмахивать? — Исаев звонко хлопнул ее по попе, наблюдая, как по коже расплывается красный отпечаток.

— Смотрела порнушку, которую нашла у дяди Гриши. Хватило одного просмотра, чтобы понять, что к чему, — переводя дыхание, Вера повернула голову к Артему.

— Ты трогала себя, когда смотрела?

— Да.

— Обещай, что покажешь, — мужчина ускорился, балансируя на грани оргазма.

— Обещаю, — прошептала она, чувствуя своей поясницей его живот. Он наклонился, почти лег на девушку, оставляя поцелуи на шее, все больше и больше ускоряясь. Мысль о том, что она действительно покажет ему, как ласкала себя втайне от всех, заставила протяжно застонать. Он вытащил член, кончая ей на поясницу.

Вера расстроено замычала, резко почувствовав пустоту и так и не получив разрядки. Хотела уже возмутиться, но Артем не дал, присаживаясь на корточки и целуя распухший клитор.

— Еще, еще… — голос сел окончательно, и Вера закусила губу, чтобы не заорать. Ровно четыре поцелуя понадобилось, чтобы она затряслась, падая на гладкую поверхность под собой.

Она считала. Ровно четыре поцелуя.

В ванной было тихо, но сердце билось так быстро и так громко, что казалось, можно оглохнуть.

— Ну, вот и поужинали, — расплываясь в еще возбужденной улыбке, произнес Артем, смотря, как девушка переводит дыхание, а потом кидает в него скомканное полотенце.

— Ты отвратителен.

— Ты сама попросила. Слово дамы, а тем более просьба, для меня закон.

Когда вернулись на кухню, Зинаиды Михайловны уже не было, чай остыл, пирог так и лежал сиротливо на тарелках.

У Веры покраснели даже уши.

— Неудобно как-то получилось, — начала она, осматривая кухню. Гарнитур из темного дерева с золотистой окантовкой по всем стеклянным дверцам, такие же золотые фигурные ручки. Блестящая плита, круглая раковина, тоже блестящая. Все такое дорогое, что отчаянно хотелось провести рукой, коснуться всего, что видели глаза.

— Не бери в голову. Михална девчонка порядочная, все поняла, — Артем усмехнулся сам себе. Михална уже лет так 60 была порядочной девчонкой, к слову.

Быстро расправившись с пирогом, Артем с Верой переместились в гостиную, на диван. В камине потрескивали дрова, по телевизору шла какая-то хрень, типа «Поле Чудес», и Вера с абсолютно дурацкой улыбкой сидела у Артема под боком. Он, закинув ноги на столик перед диваном, потягивал пиво из бутылки, второй рукой играя с рыжими волосами.

— Сегодня опять видела Софу с Андреем, кажется у них все серьезно? — Вера ненавязчиво погладила полоску мужского живота, которую нащупала из-под задравшейся футболки.

Она сидела в такой же, его длинной футболке, робко поджимая голые ноги. После случившегося в ванне, Вера испытывала какую-то захлестывающую с головой нежность, хотелось свернуться клубком возле Артема и тихонько мурчать, изредка поднимая на него глаза.

— У них каждый раз серьезно, — он хмыкнул, не отводя взгляд от телевизора и сделал очередной глоток из бутылки.

— Что значит каждый раз?

— Никак не могут решить, сошлись характерами или нет. У них вся эта канитель уже лет 15 продолжается. То жить друг без друга не могут, то замуж выскакивают, чтобы забыть, как зовут.

— Софа замужем? — Вера потрясенно тряхнула головой, чуть приподнимаясь с дивана, заглядывая Артему в глаза.

— Была. Пока опять не сбежала к Андрею. Если бы я знал, что мы все будем в той или иной степени страдать, я бы никогда их не познакомил.

— Я когда увидела тебя с Софой у Заура, подумала, что вы вместе… — немного помолчав, выдала Вера. Рука сама потянулась, переплетая женские пальцы с мужскими.

— Ну, знаешь, вряд ли я когда-нибудь захочу целовать человека, который облевался от запаха протухшего в рюкзаке клейстера, — улыбаясь, ответил Артем, позволяя Вера захохотать и прижаться к нему ближе.

— Он действительно пахнет отвратительно.

— Я помню. И запах клейстера, и запах после. Я тогда пришел к ним домой, помню, мы с Санькой заскочили изоленту у их отца тиснуть, а Сонька только после школы. Рюкзак по полу тащит, воняет, говорит. Весь перевернула, ничего не нашла, а потом вспомнила про карман сбоку, давай доставать, а там клейстер оказался в бутылке. На труды мать варила. А эта клуша видимо на урок сходила и забыла про него. Ну а он че, недолго думая, стух. Бутылку открыла, понюхала и ка-а-ак блеванет. Мы с Санькой так угорали, потом еще ее 2 месяца Принцессой-блеванессой дразнили. Ой, как нам попадало, когда она родителям жаловалась.

— Я тоже всегда хотела иметь старшего брата. Почти завидую Софе.