Королева для нищего (СИ)

— Да нечему особо завидовать, — Артем поставил пустую бутылку возле дивана, а потом встал, подходя к холодильнику, доставая еще одну, — Будешь? — Вера отрицательно качнула головой, наблюдая, как Артем возвращается обратно на диван, устраиваясь поудобнее, — Санька нас подвел всех. После армии, когда вернулись, решили на ноги вставать, деньги надо было зарабатывать, я на завод пошел, меня Мишкин отец к себе взял, а Санька в банды подался. Бабло зашелестело, шмотки, тачку ему подогнали, все в ажуре. У него работа маленькая была, времени свободного — вагон, ну вот они там и с пацанами по тихой грусти начали наркотой баловаться. Как сейчас помню — обшарпанный барак, народу, блять, как на Арбате, и Санька мой, в углу, возле батареи, на старом обоссанном матрасе лежит. Синий уже. Я ж его тогда сам оттуда на руках выносил. Иду, смотрю на него и не вижу, слезы ручьем, думаю, как его матери принесу. До сих пор Сонькин визг в ушах стоит. А потом через полгода отец повесился, не смог Саньку пережить. Тяжко ему было. Ну, тоже, старый хрен, свои проблемы решил, а как жена с дочкой будут жить, не подумал. А потом через полтора года и Татьяна Ивановна, мать, Царствие Небесное, ушла. Как она маялась, как тосковала, сердце не выдержало, ну и она вслед за своими мальчиками любимыми… Всегда так их называла. Сонька в 18 лет одна осталась, представляешь? Ей бы по дискотекам мотаться, а она деньги на похороны собирает. Всю семью выкосило. Когда вот случилось все это, парни мне помогали вагоны по ночам разгружать, лишь бы денег каких ей насобирать. К нам с мамой она переезжать напрочь отказалась, говорила, мол, не нужен лишний рот, своих забот хватает, мы ведь даже ругались. Бились почти на смерть. Ну, я потом угомонился, говорю, не хочешь переезжать, не переезжай, а контролировать все равно буду. Я еще на кладбище Саньке слово дал, что не брошу ее. Так вот и до сих пор плаваем вместе. Ну а когда поднялись немного, ребята подключились, тоже иной раз да закидывали удочки, как мол, Сонька, не голодаешь? А та улыбается ехидно, круассаны свои жрет, кофейком запивает.

— Никогда бы не подумала. Она такая уверенная всегда, собранная, независимая что ли, — после услышанного в уголках неожиданно собрались слезы. Вера не хотела представлять, каково это остаться одной, когда вся твоя семья на кладбище, и ты не знаешь, как жить дальше, каким будет это «завтра»?

— Она невероятно сильная. За это я ее уважаю. Хоть и было время, потрепала она мне нервы, а потом когда пизды отхватила, подсобралась. И ничего, как видишь. Цветет и пахнет.

— А Андрей…

— А Андрей твой любимый, придурок. Я когда ее с парнями познакомил, сразу сказал, что Сонька мне как сестра, узнаю, что кто-то яйца подкатывает, ноги повыдергиваю. Мы же тогда молодые были, полжизни со стояком проходили, девчонок была тьма, уже не смотрели, на кого прыгали. Ну, вот они и шкерились несколько лет, представь. Истории какие-то придумывали, по съемным квартирам таскались, в разных машинах ездили, чтоб никто не узнал, а спалились тупо у него на квартире. Она к нему вечером приехала, а на квартиру было лень ехать и осталась у него. А утром, Ванька из Вьетнама вернулся, фрукты какие-то привез, подарки там, ну и заехал к Андрею, а дверь Софочка открыла, в одних трусах. Ой, сколько крика было, — Артем засмеялся, закидывая голову на спинку дивана, вспоминая прошлое.

— И что было дальше? — Вера восторженно ждала продолжения, ерзая рядом с мужчиной.

— Любопытная, ты Верка, — Артем потрепал ее по макушке, а потом подтянул к себе, оставляя короткий поцелуй на ее губах, — Дальше было то, что об этом узнал я. И ведь понимаешь, меня больше взбесило не то, что случилось все так, как я просил не делать, а то, что мне не сказали. Я считай последний узнал, что родные мне люди, трахаются там тихонько под одеялком, любят друг друга сильно, а мне не сказали, понимаешь? Она то дурная была, что с нее взять, а вот Андрюша. Да я бы может и рад был. Он всегда с головой дружил, для него как говорится, не жалко. Так промолчали же, черти. Ныкались, как школьники. Хотя не знаю, может это у них романтика была такая. Ромео и Джульетта, блять.

— Ты запретил им встречаться? Только не говори, что да. С ранних лет и быть деспотом, забористо даже для тебя, — Вера, не веря, мотала головой, усаживаясь по-турецки на диване.