Королева должна умереть

Тусклый свет от факелов образует на стенах тени. Они дрожат, будто смеются над слабой, глупой королевой.

Сильные руки поднимают меня с пола, заботливые пальцы вытирают слезы. Слышу голос друга:

– Гвен, не надо плакать. Это не стоит твоих слез. Все можно исправить.

Кладу голову на плечо своему верному рыцарю:

– Ты не понимаешь, Мордред. Ничего нельзя исправить. Для всех будет лучше, если я умру. Помоги мне, прошу. Ночью королева должна умереть, а утром Артур получит корону. А Ланс будет волен в своих поступках. Они освободятся от меня. Навсегда.

Глава 24

Злость питает мою душу и дает силы жить дальше. Если я не могу любить, значит, буду ненавидеть.

Мой верный друг перенес меня в покои и дал настойку из трав. Как ему объяснить, что травы смогут вернуть сон, но не вернут сердце. Он говорит правильные слова: что моя жизнь – слишком высокая плата за чувства, и что не мне решать. Прикрываю веки, делаю вид, что уснула. Но как только Мордред выходит из комнаты, рыдания вырываются из груди. Мне так больно, что не могу дышать. Я не хочу отпускать Ланса. И не готова принять наш разрыв. До сих пор чувствую на губах его поцелуи, ощущаю запах дождя и листвы. Но вихрем проносится воспоминание, как Ланс обвиняет меня в измене. Знаю, он прав. Я глупая и слабая. Не королева, всего лишь женщина. Тот, другой, прикасался ко мне, а я отвечала на его ласки. Ненавижу Артура так же сильно, как и желаю. В нем нет ничего, что я хотела бы видеть в своем избраннике. Ничего, кроме решительности. В Лансе есть все, что я мечтаю видеть в моем мужчине. Все, кроме…

Настойчивый стук вырывает из плена мыслей. Я радостно бросаюсь к двери. Но на пороге лишь воин охраны. Он, опуская глаза, передает мне лист бумаги. С замиранием читаю долгожданное признание: «Жду тебя».

Сердце рвется из груди, словно ночной мотылек к свету. Прижимаю письмо к губам. Он простил. Он ждет. И любит. Я бегу по коридорам замка в легкой тунике, волосы рассыпались по плечам. В коридорах пустынно, лишь верные стражи провожают меня поклонами. В том крыле, где живут рыцари, до моего слуха доносятся мужские голоса и женский смех. Мне тоже хочется смеяться. Перевожу дыхание и рывком открываю дверь.

Я не сразу осознаю, что вижу. Прижимаюсь к стене, закрыв ладонью рот. На кровати обнаженный Ланс, и в его объятиях женщина. Он мощными рывками вторгается в хрупкое тело. Замечаю бисеринки пота на его спине. Хочу подойти и провести пальцем по знакомым, но уже чужим плечам. Хриплые стоны напоминают, что я здесь лишняя. Я не вижу лица женщины, но я знаю ее. Белокурые локоны раскинулись по подушке, нежно – розовый румянец проступает на молочной коже, длинные стройные ноги обхватили бедра мужчины. Она похожа на меня. Ее голос напоминает мой. И в нас течет одна кровь. Качаю головой, словно хочу рассеять туман. Нет, я не буду плакать. И не задам вопрос, зачем он просил прийти. Все кончено. Я бросаю прощальный взгляд на мужчину. Он поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Мой – полный боли и презрения, его – удивленный и растерянный.

Выхожу из комнаты и слышу его хриплое:

– Гвен! Нет! Как…

Завернув за угол, прижимаюсь спиной к стене. Мне холодно. Только сейчас замечаю свои босые ступни. Странно, но я ничего не чувствую. Боги, и ради такого, как он, я хотела отдать корону и желала принять смерть? Закрываю глаза и сползаю по стене. Мне кажется глупым то, что он выбрал Элейн. Надо было брать Гвин, у нее больше опыта. Жаль, что он не посоветовался со мной. Обхватываю колени руками. Хочется сжаться, быть невидимой, стать никем. Неожиданно крепкие руки подхватывают меня, будто я невесомая. Не хочу открывать глаза. Я прижимаюсь к твердой груди. От мужчины пахнет вином и мятой. Странно, я знаю этот запах. Но не помню. Меня бережно кладут на постель, накрывают ноги теплой шкурой.

– Не плачь, не надо, – слышу знакомый голос полководца.

Почему именно он? И сейчас?

Вижу, как черноволосый воин склонился ко мне. Он с тревогой всматривается в мои глаза, гладит рукой по волосам.

– Мне не нужна твоя жалость, – шепчу с презрением и отталкиваю его руку.

– Думаешь, это жалость? – удивляется он.

– Нежность – тем более не нужна, – резко отвечаю ему и отворачиваюсь.

Что-то меняется в его лице, наконец-то слышу знакомые интонации:

– Ты же знаешь, я не способен на такие чувства.

Самоуверенный и высокомерный. Смогу ли я стать такой же? Смогу ли я ничего не чувствовать? Самое время проверить.

– Я согласна… – ком в горле мешает говорить, слезы застилают глаза.

Злость питает мою душу и дает силы жить дальше. Если я не могу любить, значит, буду ненавидеть.

С трудом продолжаю:

– Я согласна на твое предложение. Но я не буду делить с тобой ложе. Корону – забирай, но не меня.

Его лицо так близко, ощущаю дыхание на своих губах:

– Хорошо. На рассвете мы принесем клятвы. А сейчас – спи.