Королева френдзоны (СИ)

Федор, чужой человек в доме, шутки не понял, потому как глянул на Тину искоса, оценивающе, приподняв бровь. Диана тоже заметила этот взгляд и воинственно спросила:

— Федор, ты, наверное, за традиционное разделение домашних обязанностей? Любишь, чтобы тебя женщины обихаживали?

— Да я и сам не безрукий, — улыбнулся он. — Но вообще да, мне так как-то привычнее. Мужчины добытчики, женщины — хранительницы очага.

— Фу, домостроевец, — скривилась Диана. — Нет, Тина, нам такой не нужен. Мы ему не подходим.

— Эх, — закручинился Федор. — Рано вы меня со счетов сбрасываете. Я вам еще пригожусь.

— Пригодишься, — успокоила его Диана. — Как оруженосец и охранник. Помнишь, ты согласился пойти с нами на поиски приключений?

— Я и не отказываюсь.

— Каких приключений? — спросила Уля.

— Взрослых приключений, деточка, — покровительственно похлопала ее по плечу Диана. — У нас будет свидание втроем.

Глеб тоже насторожился, переводил внимательный взгляд с Федора на Тину. Кажется, роль Дианы его в этом треугольнике не интересовала.

— Уля, идем, сейчас такси подъедет, — позвал Федор. — Хозяйка, спасибо за гостеприимство. Отлично время у вас провел. До свидания, прекрасная именинница…

Он подошел к креслу, взял Тину за руку и галантно поцеловал. Не ожидав такого, Тина смутилась. А Федор ее руку выпустил не сразу, легонько сжал и потряс. Шалый огонек в его глазах плясал и резвился.

«Он точно со мной заигрывает! — потрясенно думала Тина. — Ну вот и что мне с ним делать? Зачем он мне нужен, этот папа девушки моего возлюбленного?!»

— Паап, идем! — протянула Ульяна. — Сам позвал, а не идешь. Такси же ждет!

— Не надо такси! Давайте я вас отвезу, — встрепенулся Глеб. — Я не пил, у меня машина тут!

— Не надо, мы сами доберемся, — весело, но твердо отказался Федор, за руку попрощался с мужчинами и ушел вместе с Улей. После его ухода на веранде стало как-то очень тихо и пусто.

— Фактурный мужчина, харизматичный, — вполголоса заметила тетя Ксеня. — Заполняет своим присутствием все вокруг, даже когда молча сидит в углу. Я читала, что таким же качеством обладал Наполеон и другие сильные личности в истории. Тина, присмотрись к нему.

Тина вяло отмахнулась от нее и пошла провожать остальных гостей.

Уехала Диана, уехал Андрей Андреевич и тетки с кузинами.

Разочарованный Глеб, лишившись возможности проводить девушку своей мечты, напросился ночевать. Тинина мама постелила ему в комнате, где он частенько спал в детстве.

Впервые Тина не обрадовалась тому, что Глеб остался на даче. Она поняла, что он захочет поговорить об Ульяне и не видела способа избежать этого разговора.

Ей придется выслушивать его восторги, наблюдать, как меняется его лицо, когда он произносит имя «Ульяна». Тяжесть на сердце стала невыносимой, и Тине было до жути жаль себя.

Она вышла на улицу и села на качели. Двор уже окутала темнота, на небе появились первые звезды, в лесу за поселком зазывно покрикивала ночная птица. От земли поднимался легкий туман, предметы сквозь него казались расплывчатыми и нереальными.

Окна дома отбрасывали на землю желтые квадраты света, в комнатах переговаривались и смеялись люди, вкусно пахло какао, который взялась варить бабушка. Понемногу голоса стихли; все ложились спать.

Хлопнула дверь, скрипнули доски. Из дома вышел Глеб, сел на качели рядом с Тиной. Качели мягко заколыхались.

«Ну, поехали», обреченно подумала Тина.

«Надо сказать, что у меня болит голова, и уйти в дом. Пусть делится любовными переживаниями с Веником. Коты лишены глупых иллюзий, прекрасно умеют слушать и наверняка дали бы людям кучу толковых советов, умей они говорить».

Однако Тина не двинулась с места, хотя и чувствовала, что ей вот-вот опять разобьют сердце. Раз в сотый или тысячный. Будет больно, но ей хотелось знать, как далеко зайдет Глеб. Может, этот разговор все изменит?

Глеб шутливо толкнул Тину плечом:

— Как тебе живется в двадцатидевятилетнем возрасте?

— Пока все так же, — улыбнулась она.

— Хороший праздник вышел.

— Ага…

— А помнишь, как мы у тебя на даче твое совершеннолетие праздновали? Восемнадцать лет.

— Да. Тоже играли в фанты.

— Тебе выпало проехаться у меня на плечах. Помнишь? Я чуть тебя не уронил, а потом ты сбила головой висюльки на люстре. Они посыпались на пол и нам пришлось подметать осколки.

— Это была старая бабушкина югославская люстра! Она потом горевала, что мы ее испортили. Но не выкинула: люстра так и висит, заметил?

— Заметил, — засмеялся Глеб.

Тина хорошо помнила ту их выходку. Как она цеплялась за крепкие плечи Глеба, запускала руки в его волосы, а внутри у нее тонко и радостно, как те самые хрустальные подвески, звенело и искрилось счастье… почти ничем не омраченное.