Королева яда

Инрен не нашла ответа, прижала Одиль к себе сильнее и склонилась над седлом, подгоняя лошадь на холме. Внутри ее носителя шевелился дух Фейлин, впивался в безнадежность Инрен, используя ее, чтобы стать сильнее, желая вернуть власть над телом.

Инрен зарычала. Что бы ни случилось, она не даст этому мелкому существу с разбитым сердцем подавить ее. Она не допустит этого!

Они добрались до вершины холма, Инрен, потом Зарк и Зилла. Они смотрели на долину, где когда-то стоял Кро Улар, гордо охраняя чудесную Королевскую дорогу. Одиль не поднимала головы, не смотрела на развалины когда-то могучей башни. Может, она задремала. Инрен решила не будить ее. Она уже настрадалась за часы после возвращения. От этого кошмара она решила ее избавить.

Инрен повернулась в седле, посмотрела на дорогу, надеясь увидеть Гиллотина, боясь увидеть преследователей. Но пейзаж был тихим и пустым.

— Вперед, — сказал Зарк. — Мы никуда не доберемся, если так мешкать.

— Уверена, что это правильный путь? — перебила Зилла. Было странно слышать Ведьму ветра с таким слабым голосом. Зилла всегда захватывала только сильные юные тела. Она повернула морщинистое лицо к Инрен. — Мне это не нравится, — сказала она. — Нести нашу богиню в Ведьмин лес. Ты знаешь, что это с ней сделает.

Инрен поежилась, но скрыла эмоции на лице.

— Что ты предлагаешь, Зилла? Отправишься в Дулимуриан сама и принесешь корону?

Ведьма ветра склонила голову. Они все знали, что это было невозможно. Они не могли коснуться короны и выжить. Их носители рассыплются от контакта, их души улетят с криками в Прибежище.

Нет. Они не могли принести корону к Одиль. Они должны были принести Одиль к короне.

И они погнали лошадей вперед, спустились в долину. Проезжая руины Кро Улар, они только взглянули на них. Было страшно думать о последнем бое там. О потерянных друзьях, о смертях. Когда Башня крови и глаз пала, они поняли, что конец был близко.

Но конец оказался не концом. Может, из него еще можно было сделать начало.

Инрен вела их к развалинам Королевской дороги. Камни из облидита пропали, но шрам от дороги остался. Они направились в лиственный лес, неслись под голыми ветками на восток, глядя в сторону далекого Дулимуриана.

Не так далеко впереди гудел силой Великий барьер. Сердце Инрен трепетало от звука чаропесен в лесу.

Стон напугал ее, и она опустила взгляд. Одиль медленно мотала головой. Еще стон, ее голова чуть приподнялась. Ее ладони сжали руку Инрен.

— Что… что…? — ее хриплый голос обрывался.

— Моя королева, — Инрен старалась звучать утешающе. — Мы везем вас к вашему городу. Мы везем вас к вашей короне.

— Моя дорога, — сказала Одиль и тонким голосом взвыла. — Моя дорога!

Она выскользнула из защищающих объятий Инрен, рухнула на истерзанную землю на месте ее дороги. Она упала, рыдая, сжимая ладонями землю.

Инрен поспешила спрыгнуть. Зилла и Зарк тоже спешились. Они собрались вокруг королевы, молчали и не знали, что сказать. Они с неуверенностью поглядывали друг на друга. Что они могли сделать для рыдающей богини?

Пальцы Одиль рылись в земле, что-то вытащили — кусочек сияющего черного камня. Инрен узнала осколок облидита. Королева прижала его к сердцу, покачиваясь. Ее рыдания утихли, сменились тяжелым дыханием, полным боли. Ее хрип было больно слушать.

Но…

Небольшой вихрь тьмы поднялся с медленно разжавшихся ладоней Одиль. Кусочек облидита снова стал чистым обливисом. Теневой свет вспыхнул в глазах Одиль, и она открыла рот и вдохнула обливис.

Инрен моргнула. А потом еще раз, уверенная, что глаза обманывали ее. Одиль изменилась. Ее кожа еще была красной, но уже не черной и рассыпающейся. Ее шея стала сильнее, поддерживала ее голову без видимых усилий. Даже ее волосы как-то стали гуще. Местами еще виднелись лысые участки, но они были не такими заметными.

Одиль встала, покачиваясь. Без слов, не взглянув на лейтенантов, она пошла по центру разбитой дороги. Ведьмы переглянулись, оставили лошадей позади и пошли за королевой. Они миновали лес, были все ближе к Барьеру. Гул чаропесни усилился, становился глубже и сложнее, и Инрен ощущала его костьми. Она поежилась, ее ноги запинались. Но Одиль все шагала вперед.

Наконец, они вышли из-за деревьев туда, где лиственный лес отпрянул от Барьера и Ведьминого леса за ним. Теневым зрением было видно красные сплетенные нити магии Анафемы. Фендрель ду Глейв был настоящим мастером, несмотря на ограничения Ордена.

— Ч-что это? — Одиль замерла у края лиственного леса.

— Когда вы пропали, — сказала Инрен, — корону оставили там, усиленную чарами, которые применили эвандерианцы. Она взяла обливис из Прибежища и создала этот лес…

Одиль подняла ладонь.

— Тихо, — выдохнула она. — Я слушаю.

Инрен закрыла рот. Она, Зарк и Зилла следили с тревогой, а их богиня вышла из леса и приблизилась к Великому барьеру. Она уже не шаталась на ногах, но выглядела хрупкой, стоя в свете зимнего солнца. Ее тело покачивалось, она прошла по траве к огромной чаропесне. Она повернула голову на тонкой шее, глядя на размах чар.

Она вдруг вытянула руки и поймала нити чар. Они вспыхнули магией и впились в ее кожу до крови.