Королева Юга

И Гильермо Ранхель, которого все называли Вилли, начал рассказывать. ДЭА, пояснил он, не занимается спецоперациями. Его задача – собирать данные, как полиция, держать сеть доверенных информаторов, платить им, составлять подробные доклады о деятельности, связанной с производством, транспортировкой и реализацией наркотиков, включать в них конкретные имена и фамилии и подготавливать материалы для передачи в суд. Поэтому ДЭА использует агентов. Таких, как он. Людей, которые внедряются в организации контрабандистов наркотиков и действуют там. Сам Ранхель тоже работал так сперва в группах чикано в районе Калифорнийского залива, потом в Мексике – контролером секретных агентов. И так восемь лет, за исключением четырнадцати месяцев, проведенных в Медельине, в Колумбии, в качестве связного между своей конторой и поисковой группы местной полиции, которой было поручено захватить и убить Пабло Эскобара. И, кстати, тот знаменитый снимок, где наркобарон, поникший, подавленный, стоит в окружении тех самых людей, что позже убили его в Лос-Оливос, сделал он, Ранхель. Теперь этот снимок, вставленный в рамку, висит в его кабинете в Вашингтоне.

– Я не улавливаю во всем этом ничего интересного для себя, – сказала Тереса. Она загасила окурок в пепельнице – не торопясь, но решительно, давая понять, что разговор окончен. – Уже не в первый раз, – добавила она, – полицейские, агенты или контрабандисты приходят ко мне с разными историями. У меня нет ни малейшего желания терять время.

– Я рассказываю вам это, – ответил американец, – чтобы вы поняли суть моей работы.

– Я ее отлично поняла. А теперь прошу извинить меня…

Она встала. Эктор Тапиа, повинуясь привычке, перешедшей в рефлекс, тоже поднялся, застегивая пиджак. Он растерянно и беспокойно смотрел на своего спутника, однако Ранхель продолжал сидеть.

– Блондин Давила был агентом ДЭА, – просто сказал он. – Он работал на меня, и поэтому его убили.

Тереса внимательно всмотрелась в умные глаза американца: он явно ожидал эффекта от произнесенных им слов. Ну, ты уже взорвал свою бомбу, подумала она. И ничего, если не считать, что в твоем арсенале стало одной бомбой меньше. Ей хотелось расхохотаться. Выпустить на волю смех, которому она не давала выхода двенадцать лет, с самого Кульякана, штат Синалоа. Посмертная шутка проклятого Блондина. Но она только пожала плечами.

– А теперь, – хладнокровно произнесла она, расскажите мне что-нибудь такое, чего бы я не знала.

* * *