Королева Юга

* * *

Шлепая по грязи, она приподнимается, достает из-за пояса пистолет. Где-то недалеко приземляется Поте Гальвес. Удар. Стон боли.

– Беги, Крапчатый. К ограде.

Времени уже нет. Луч карманного фонаря торопливо шарит из окна первого этажа, и опять полыхают вспышки. Теперь пули шлепаются в лужи. Тереса поднимает «зиг-зауэр». Только бы это дерьмо не заело, думает она. Стреляет, не теряя головы, аккуратно, описывая стволом дугу, потом снова бросается плашмя в жидкую грязь. Внезапно до нее доходит, что Поте Гальвес не стреляет. Она оборачивается и в свете далекого уличного фонаря видит, что он привалился к столбу с другой стороны крыльца.

– Вы уж извините, хозяйка… – доносится до нее шепот. – На этот раз мне и правда крепко досталось.

– Куда?

– В самое нутро… Не знаю, дождь это или кровь, но льет так, что любо-дорого.

Тереса закусывает измазанные землей губы. Смотрит на огни за оградой, на уличные фонари, на черные в их свете силуэты пальм и манговых деревьев. Будет трудно сделать это в одиночку, думает она.

– А «козий рог»?

– Вон он, лежит… Как раз между вами и мной… Я вставил двойной магазин, полнехонький, но выронил, когда в меня попали.

Тереса чуть приподнимается. АК валяется на ступенях крыльца. Очередь, выпущенная из дома, заставляет ее снова вжаться в землю.

– Я не достану.

– Вот беда-то, однако… Мне правда очень жаль.

Она снова смотрит на улицу. За решеткой толпятся люди, воют полицейские сирены. Мужской голос выкрикивает что-то в мегафон, но она не разбирает слов.

Слева, в зарослях, чавкает грязь. Шаги. Вроде бы мелькнула тень. Кто-то пытается обойти их с той стороны.

Надеюсь, вдруг четко возникает в голове мысль, что у этих скотов нет приборов ночного видения.

– Мне нужен «рог», – говорит Тереса.

Поте Гальвес отвечает не сразу. Как будто сперва подумав.

– Я больше не могу стрелять, хозяйка, – отвечает он наконец. – Мочи нет… Но попробовать вам его подкинуть я могу.

– Не пори чепухи. Как только ты высунешься, тебя шлепнут.

– Да мне наплевать. Уж коли пришел конец, так пришел, никуда не денешься.

Еще одна тень, чавканье шагов среди деревьев. Время уходит, понимает Тереса. Еще две минуты, и единственный путь к спасению будет закрыт.

– Поте.

Молчание. Она никогда не называла его так – по имени.

– К вашим услугам.

– Брось мне этот чертов «рог».

Снова молчание. Дождь шлепает по лужам и листьям деревьев. Потом с той стороны крыльца доносится приглушенный голос киллера:

– Для меня было честью знать вас, хозяйка.

– А для меня – тебя.

Это баллада о белом коне, тихонько напевает Потемкин Гальвес. И, слыша эти слова, сопя от ярости и отчаяния, Тереса сжимает «зиг-зауэр», приподнимается и начинает стрелять по дому, чтобы прикрыть своего мужчину. И тогда ночь снова взрывается вспышками, пули щелкают по крыльцу и по стволам деревьев; и она видит, как среди огня поднимается массивный черный силуэт и медленно, отчаянно медленно, хромая, направляется к ней, и пули со всех сторон начинают лететь гуще и одна за другой вонзаются в его тело, раздергивая его, как марионетку, которой ломают суставы, пока он не валится на колени рядом с «козьим рогом». И, уже мертвый, в последней судороге агонии, поднимает автомат за ствол и бросает перед собой – вслепую, туда, где, он еще помнит, должна быть Тереса, – прежде, чем скатиться по ступеням и рухнуть лицом вниз в грязь.

И тогда раздается ее крик. Сволочи, проклятые сволочи, сукины дети, кричит она, и этот вопль разрывает ей внутренности, и она выпускает все оставшиеся патроны в сторону дома, бросает пистолет, подхватывает «козий рог» и бросается, скользя и чавкая в жидкой грязи, к деревьям слева, туда, где скрылись две тени, и кусты хлещут ее по лицу, и слепит льющая с неба вода.

* * *

Тень четче остальных, автомат к лицу, короткая очередь, отдача, приклад бьет ее в подбородок. Этого еще не хватало. Вспышки сзади и сбоку, решетка и стена ближе, чем раньше, люди на освещенной улице, голос, неразборчиво громыхающий в мегафоне. Тень исчезла, Тереса бежит, согнувшись, с раскаленным автоматом в руках, видит притаившуюся тень. Тень шевелится, поэтому Тереса, не останавливаясь, выставляет в ее сторону ствол «козьего рога» и делает один выстрел.

Наверняка не получится, едва угасает вспышка, думает она, пригибаясь еще ниже. Наверняка. Сзади опять выстрелы, дзиннн, дзиннн, проносится мимо ее головы.