Королева Кандеса

Диамандис самым очевидным образом использовал комнату как склад, потому что повсюду стояли коробки. Венера сумела проложить среди них дорогу в дальний конец, где стоял привинченный к полу металлический стул. Окна здесь впечатляли: от пола до потолка, сделанные из некоего упругого материала, она раньше никогда не видала такого.

В свете свечи неясно виднелось тесное переплетение листьев.

Она замерзнет, если не найдет что-нибудь, что можно надеть. Венера разбойничала в сундуках, попеременно то ругаясь, то надувая щеки от удивления при виде удивительного скопища сломанных часов, сношенных башмаков, ржавых шарниров, потертых шпулек, заплесневелых наборов для шитья, непарных носков и пряжек. В одном из сундуков не было ничего, кроме пыльных обложек книг, все страницы которых были систематически выдраны. Набралось бы на маленькую библиотеку интригующих, но бесполезных заглавий. Другая полнилась гниющим военным обмундированием, включая кобуры и ножны, на всех — один и тот же герб.

По крайней мере, активность согревает, рассудила она. Приглушенное буханье башмаков вверху продолжалось, и она перешла к новому штабелю. На этот раз ее ждала награда — ящики, набитые одеждой. Побросав большинство ее на пол, она обнаружила пару жестких кожаных штанов, слишком тесных для Диамандиса, но подходящих ей. Влезть в них оказалось не так просто — материал скреб по облупившейся коже, и двигаться было больно. Зато в кожаных штанах сквозняк был больше не страшен.

Натянув летную куртку, Венера села на металлический стул и стала ждать, что произойдет дальше. Это давалось ей с трудом, ибо не в венериной натуре было оставаться в бездействии. Спокойное рассиживание заставляет думать, раздумья ведут к чувствам, а это редко к добру.

Она подтянула колени кверху и обхватила ноги руками. Ей пришло в голову, что, если они схватят Диамандиса и она не сможет выбраться отсюда, то умрет, и никто никогда не узнает, что с ней случилось. К тому же мало кого это взволнует, а кое-кто даже обрадуется. Венера знала, что ее не очень любят.

Снова топот наверху. Она вздрогнула. Далеко ли ее дом, Слипстрим? Три тысячи миль? Четыре? Океан воздуха отделял ее от мужа, и в этом океане неслись по кругу нации врагов, возвышаясь, опускаясь, дрейфуя в непредсказуемых ветрах Вирги. Там ее ждали леденящие бездны зимы, полные пернатых акул и пиратов. До того, как солнце солнц поджарило ее до бессознательного состояния, она была решительна и уверена в своей способности в одиночку пересечь устрашающие расстояния. Она соскочила с грузовой сети байка Хайдена Гриффина и парила, как одинокая орлица, в небесах Вирги. Однако солнце дотянулось до нее, и теперь она здесь — запертая в ловушке, страдающая от боли, недалеко ушедшая от того места, с которого начала.

Она сползла со стула, борясь с приступом тошноты. Лучше самой сдаться тем, наверху, кем бы они ни были, чем умереть здесь в одиночестве, подумала она — и чуть было не взбежала по ступенькам и не сдалась. Ее остановило болезненное пульсирование в скуле. Венера провела по украшающему щеку шраму кончиками пальцев и отошла от лестницы.

Ее пятка зацепилась за край поваленного ящика, и она споткнулась — как раз напротив ледяных окон. Она выпрямилась, чертыхнувшись, и при этом заметила мерцание света, пробившегося через стекло. Она приложила к нему щеку, что чуть-чуть умерило боль, и прищурилась.

Окна покрывал плющ, какая-то разновидность с длинными листьями. Он дрожал со сверхъестественной частотой — так часто, что края листьев расплывались. Диамандис говорил, что Спайр вращается очень быстро. Так не смотрит ли она на воздух снаружи?

Ну конечно. Овальная комната выступала из днища мира. Это аэродинамичный блистер снаружи вращающегося цилиндра, и этот стул мог однажды стоять перед управлением тяжелым пулеметом или артиллерийской установкой, смонтированными снаружи. Нахмурившись, Венера вскарабкалась по курганам хлама к металлическому сидению и обследовала его.

Разумеется, дальше нашелся набор рукояток и рычагов, и еще какие-то рукоятки — между окон. Она не стала трогать рычаги, но всмотрелась сквозь стекла, в пробивавшийся сквозь плотно посаженные листья свет.

Кандес просыпался. Солнце солнц освещало зону диаметром в несколько сотен миль здесь, в центре Вирги. За трепещущими листьями Венера разглядела карусель облаков, раскрашенных в розово-лиловые и персиковые цвета, и проносящихся мимо с огорошивающей скоростью; но она смогла приметить и кое-что другое.

Овальный блистер монтировался на проклепанном металлическом полу, как она и ожидала. Пол был корпусом Спайра, его поверхность покрывал странный плющ, образовывая длинные линии и треугольники. Листья плюща походили на ножи, острые и длинные, и все выстроились по ходу ветра. Венера слышала о чем-то под названием «скорость-плющ», может быть, это он и есть.