Королева карантина

Моя верхняя губа дернулась от желания ответить на это оскорбление, но ее сапфировые глаза перехватили мой взгляд, а улыбка на ее накрашенных красным губах заставила меня придержать язык, чтобы не оскорбить ее. Может, я и презирал его чувства к этой девушке, но я не мог отрицать их силу, и было бы глупо провоцировать его из-за нее сейчас.

— Медведь может окружить себя койотами, — медленно произнесла она, делая еще один глоток моего виски и выдерживая мой взгляд, даже не дрогнув. — Но их преданность всегда будет куплена только теми крохами, которые они смогут у него украсть.

— Медведь по-прежнему самое могущественное существо в лесу, — спокойно ответил я, понимая, о чем она говорит. Мои люди не придут, их подкупили, чтобы они предали меня и впустили этих крыс в мой дом.

— И все же его может уничтожить волчья стая, — сказала Татум, хищно улыбаясь.

— Вот тут-то ты и ошибся, — добавил Сэйнт, делая паузу, чтобы сделать глоток скотча, когда Татум поднесла стакан к его губам, и я не мог не смотреть на то, как они двигались вместе, как две части одного существа, совершенно синхронно. — Ты верил, что абсолютная власть — это нечто такое, чем можешь обладать ты и никто другой. Но посмотри на себя сейчас, совсем один в мире, и никому нет до тебя дела. Твое имя пестрело во всех заголовках газет, называя тебя человеком, ответственным за распространение вируса «Аид» среди населения. Тебя ненавидит больше людей, чем я могу сосчитать, ты ответственен за столько смертей, что мир мог бы утонуть во всей этой крови, если бы она была пролита сразу. Не говоря уже об остальных зверствах, которые ты совершил в «Ройом Д'Элит». Все на этой планете жаждут твоей смерти. Единственные чувства, которые кто-либо испытывает к тебе, — это ненависть.

— На самом деле, — добавила Татум непринужденно, проводя рукой по руке Сэйнта и глядя на него так, словно он был причиной восхода солнца по утрам, в то время как он смотрел на нее в ответ, как будто она была причиной его существования вообще. — Многие люди, вероятно, покончили бы с собой на твоем месте, не в силах вынести бремя того, что совершили так много зла и что их ненавидят так много людей.

— Ну, многие люди — овцы, — усмехнулся я, не в силах сдержаться перед лицом этой эмоциональной чуши. — И единственное лекарство от такого идиотизма — это смерть.

— Забавно, что ты это говоришь, — раздался грубый голос у меня за спиной, но прежде чем я успел обернуться, мне на голову набросили петлю и туго затянули вокруг шеи. Меня дернули назад, к твердому телу, когда татуированная рука сомкнулась вокруг моей челюсти и крепко сжала меня, обездвиживая, поскольку веревка была натянута. — Потому что мы чувствуем к тебе то же самое.

— Отец, ты ведь помнишь Киана, не так ли? Оказывается, О'Брайенов действительно не так-то легко убить, в конце концов, — Сэйнт ухмыльнулся мне, как какой-нибудь злорадствующий шут, и я оскалил зубы, потянувшись за раскладным ножом, который всегда носил в кармане.

К моему виску прижался пистолет, и я отвел глаза влево, когда курок с грохотом опустился, мой взгляд упал на третьего из маленькой группы прислужников моего сына. Футболист. Я смог отследить некоторые его передвижения из-за его профессиональной карьеры, но я все еще не мог отследить своего сына через него. В тот момент его взгляд был таким темным, а выражение лица таким холодным, что я был уверен, что вижу именно ту привлекательность, которую нашел в нем мой сын. Таков был путь могущественных людей; нас всегда тянуло друг к другу, но между нами не могло образоваться истинной связи, как пытался утверждать Сэйнт, потому что наша борьба за превосходство никогда не закончится.

— На твоем месте я бы не стал этого делать, — просто сказал Блейк, и мое сердце бешено заколотилось, пока я искал выход из положения. Это была просто еще одна головоломка, которую мне предстояло разгадать, игра, в которой я должен был победить. Способ был. Способ был всегда.

Петля на моей шее внезапно затянулась туже, и я задохнулся, когда Киан приподнял мой подбородок и заставил посмотреть на балкон на втором этаже, где стоял мужчина, глядя на меня сверху вниз, его светлые волосы падали ему на глаза, когда он снова потянул за веревку, заставляя меня подняться на цыпочки и перекрывая мне доступ кислорода.

— Подождите, — прошипел я, тянув время, пытаясь удержать свой вес, что бы не повиснуть на веревке.

— Я думаю, Нэш ждал достаточно долго, — прошипела Татум, подходя ближе ко мне, ее высокие каблуки цокали по мрамору. — Похоже, волчья стая только что догнала тебя. — В ее взгляде была чистая и ядовитая ненависть, от которой у меня по спине пробежали мурашки. Но я бы не сдался, я не был так устроен. Из этого был выход, я просто должен был ухватиться за него, и тогда…

— У моего брата вся жизнь была впереди, — прорычал Нэш надо мной, его лицо было единственным, которое я мог видеть, и на котором ясно отражались все его эмоции. Он был разъярен, кровожаден, жаждал мести и жаждал заявить о себе.