Королева Карибов

— Гром и молния! — завопил Кармо, который инстинктивно наклонился, прячась за баррикадой. — Еще один такой залп — и мы пойдем ко дну! Не спешите, сеньоры, — еще слишком рано!

Он приподнялся и выглянул из-за заграждения, не обращая внимания на картечь, которая свистела в воздухе.

Первый фрегат был всего в пятнадцати метрах, и брандер, у которого сохранились еще грот-мачта и кливер, несся к нему, увлекаемый ветром с суши.

Кармо вырвал у Ван Штиллера зажженный фитиль, который тот держал наготове и, наклонившись к кормовой пушке, выстрелил из нее.

— С факелом на палубу!.. — грянул он громовым голосом. — Поджигайте!

Один из флибустьеров перепрыгнул через заграждение и, несмотря на непрерывные выстрелы, с горящим факелом бросился к груде серы и смолы, наваленной у грот-мачты.

Пушечное ядро поразило его в самую грудь, разрезав надвое, словно огромной саблей. Кровь этого несчастного брызнула по палубе, факел, выпавший из руки, полетел за борт.

— Гром и молния! — рявкнул Кармо с перекошенным лицом. — Еще человек на палубу!

Второй матрос, не испугавшись страшного конца своего товарища, перепрыгнул заграждение и кинулся вперед, крича:

— Да здравствуют флибусть…

Он не кончил фразу. Второй снаряд снес ему голову, словно простой орех, и она запрыгала по палубе до самого гакаборта.

В этот момент раздался страшный треск и толчок. Каравелла врезалась в борт фрегата, ее бушприт запутался в снастях и вантах его грот-мачты. Медлить было больше нельзя.

Кармо и Ван Штиллер схватили абордажные крючья и перебросили их на борт вражеского корабля. Затем, сорвав факелы и фонари, с размаху швырнули их на свою палубу. Смола, которой были пропитаны доски, загорелась в мгновение ока; огонь быстро приближался к бочкам с порохом и серой, собранным у грот-мачты.

Яркие языки пламени змеились по палубе, лизали борта, жгли доски и поднимались к парусам. Все более яркий свет распространялся от них в темноте.

Испанцы на фрегате, считая, что каравелла атакует их всерьез, бросились к правому борту, стреляя из аркебуз. Их палубные орудия дали залп из картечи по полубаку и по обломкам фок-мачты, залп в упор, способный смести все живое.

Самые отчаянные уже перепрыгнули на палубу каравеллы, потрясая саблями и пистолетами, готовые к рукопашной. Но никого там не увидели.

— Ребята! Отступаем! — раздалось на ее корме. Крикнувший это Кармо бросил руль, одним прыжком перемахнул через гакаборт и соскользнул по канату вниз. Там была наготове шлюпка.

— Моко! Ван Штиллер! Быстрее! — крикнул он. Гамбуржец, негр и еще два флибустьера последовали за ним. А каравелла пылала уже, как вулкан. Сера и смола загорелись с невероятной быстротой, окутав фрегат клубами дыма и осыпая его тучами искр. Вот-вот должны были взорваться бочонки с порохом.

— Все здесь? — крикнул Кармо.

— Все! — ответил гамбуржец, бросив вокруг быстрый взгляд.

— Отчаливай!

Дружно оттолкнувшись от борта каравеллы, они отвалили и, работая веслами с нечеловеческой энергией, быстро поплыли в сторону.

А тем временем огонь распространялся с неимоверной быстротой. Фальшборты, снасти, паруса, сама грот-мачта каравеллы горели, как спички, распространяя вокруг зловещий багровый свет. Напитанные смолой канаты были уже в огне, борта тоже начинали дымиться.

Догадавшись наконец, что произошло, испанцы в панике пытались оттолкнуть брандер, но было уже слишком поздно.

Пожар перекинулся и на борт фрегата. Наспех пущенные в ход помпы ничего не могли поделать с ним. Пламя пожирало паруса и такелаж.

Кармо и его товарищи в несколько мощных ударов весел пересекли бухту и добрались до «Молниеносного», который лег в дрейф, поджидая их.

— Быстрее! — торопил Морган.

Пятеро смельчаков схватились за брошенные им канаты и в считанные секунды прыгнули на борт своего корабля.

— Вот и мы, капитан! — крикнул Кармо на капитанский мостик, где находились Черный Корсар и Морган.

— Потери есть? — спросил лейтенант.

— Здесь все, кроме двоих товарищей, которые погибли на борту каравеллы, — ответил Кармо.

— Все по местам! — скомандовал Корсар. — К бортовому залпу готовьсь!

«Молниеносный» двинулся вперед, проходя метрах в двухстах от горящего фрегата. Он двигался быстро, бесшумно, весь черный, без единого огонька на борту. И все его люди были на своих местах.

— Внимание! — вдруг крикнул Морган.

Второй фрегат, заметив наконец дерзкий маневр флибустьерского судна, дал оглушительный залп из своих бортовых орудий, надеясь остановить «Молниеносный». Но флибустьеры были не таковы, чтобы позволить так просто остановить себя. Смелым маневром пиратский корабль повернулся почти на месте, и страшный залп его пушек отдался в прибрежных скалах, которые образовывали продолжение полуострова.

Второй фрегат не мог уже вступить в бой. Пламя пожирало его, и он пламенел, как вулкан. Яркий свет распространялся по бухте, окрашивая ее воды в красный цвет. Все три мачты корабля горели, в то время как брандер, еще пришвартованный к его бортам, трещал и гудел, выбрасывая в воздух снопы искр.