Королева Карибов

Черный Корсар сам встал к штурвалу. По тем страшным молниям, которые сверкали в его взгляде, было ясно, что этот неистовый человек не отступит, что он готов сейчас поставить на карту жизнь всех на своем корабле, лишь бы отомстить старому фламандцу, которого так страстно ненавидел.

На этот раз неуловимый враг его не мог ускользнуть от мести, как это было в Маракайбо и Веракрусе. Его нес ураган, а под ногами его разверзалась пучина, та самая пучина, которая уже поглотила останки убитых им братьев.

Стоя за штурвалом, несокрушимый среди волн, которые с борта на борт валили корабль, среди молний, грома и ветра, Корсар бестрепетно вел «Молниеносный» вперед. И всякий раз, когда новая молния разрывала темноту, безумно расширившимися глазами он впивался во вражеский корабль, жадно ища на капитанском мостике своего смертельного врага. Он был уверен, что старый фламандец должен находиться там и вести свой фрегат навстречу ему.

«Молниеносный» был уже футах пятистах от фрегата, но ни с той, ни с другой стороны не было произведено еще ни одного выстрела, когда между ними появились две огромные, освещенные странным светом волны.

Они неслись со сверкающими гребнями, и, казалось, посреди них сверкают потоки расплавленного свинца или жидкой серы.

Крик ужаса раздался при виде их среди экипажа. Даже Морган побледнел.

— Мертвые братья поднялись на поверхность! — воскликнул Кармо, осеняя себя крестом. — Они явились присутствовать при гибели своего убийцы.

— И нашей… — пробормотал Ван Штиллер.

Две волны встретились прямо перед «Молниеносным» и, беспорядочно столкнувшись, с громовым грохотом разошлись, растекшись вдоль бортов корабля, словно два огромных огненных потока.

В тот же миг ослепительная молния разорвала темноту, осветив пиратское судно и приближающийся к нему тяжелый фрегат.

Черный Корсар и фламандский герцог увидели друг друга. Оба вели свои корабли; у обоих был одинаково страшный взгляд.

Этот синеватый свет длился не более секунды, но его было достаточно, чтобы два непримиримых врага обменялись взглядами и, наверное, поняли друг друга.

— Огонь! — крикнул Корсар.

— Огонь! — завопил фламандец.

Оба корабля одновременно озарились огнем и окутались пороховым дымом. И сражение началось. Среди бури, среди смешения воды и огня, сражение страшное, без пощады.

Тяжелый фрегат казался вулканом: его батареи беспрерывно извергали потоки огня, ураган снарядов и картечи. Но и пиратское судно не дремало. Его пушки гремели с дьявольской силой, и снаряды не тратились зря.

Удары волн швыряли и раскачивали корабли; они поднимали и бросали их среди валов, как перышко; они заливали палубы, сметая все на своем пути и грозя расплющить о борта людей. Вода врывалась в отверстия портов и заливала батареи, она текла под ногами канониров. Но что с того? Два корабля неистово неслись один навстречу другому, горя от нетерпения уничтожить друг друга и утопить в пучине своего врага.

Черный Корсар и старый фламандец вели их. А эти два человека готовы были отправить всех на дно, лишь бы дать исход своей страшной ненависти. Их мощные голоса гремели без перерыва среди рева бури и грохота орудий:

— Огонь!..

— Огонь!..

При каждой вспышке, которая разрывала темноту, они впивались друг в друга взглядами, горящими от ненависти. Они жадно искали друг друга, словно боясь во мраке и буре потерять своего врага.

Да, старый фламандец отнюдь не хотел уклониться от схватки, он тоже стремился к ней. С седыми волосами, развевающимися по ветру, с горящими глазами, он так же твердо, как и Корсар, стоял, вцепившись руками в штурвал.

— Ты видишь его? — спросил Кармо у гамбуржца после новой вспышки.

— Да, — ответил Ван Штиллер.

— Я бы сказал, это адский дух.

— За спиной которого смерть.

— Что собираются сделать эти два человека?

— Они отправят нас всех на дно.

— Я уже поручил свою душу Богу.

— Но мы не покинем Корсара.

— Нет, друг Штиллер, что бы ни случилось. И если этот зловещий старик доберется до нас, он дорого заплатит за нашу жизнь. Эй, Моко!

— Что тебе, белый кум? — откликнулся негр.

— Следи за хозяином.

— Я его не оставлю даже во время абордажа.

— Береги его от герцога.

Негр лишь поднял в ответ свой тяжелый топор, поигрывая им, словно легкой соломинкой.

— Это для него, — сказал он. — Я отомщу за хозяина.

Тем временем оба корабля продолжали свой безумный бег, яростно обстреливая друг друга из пушек. Снаряды падали повсюду, разбивая фальшборт, ломая реи, разрывая снасти, поражая канониров и стрелков. Казалось, что волны несут корабли друг на друга, словно торопясь поглотить их обломки.

Огромный фрегат, более тяжелый и не такой маневренный, страшно кренился, грозя опрокинуться каждый раз; «Молниеносный» же летел на гребнях волн, словно огромная морская птица, гремя безостановочно своими орудиями, окутанный дымом и огнем.

Уже два раза он давал бортовые залпы, сметая все с палубы фрегата и нанося тяжелые потери аркебузирам, собравшимся на палубе. Его пушки разбили бушприт, разрушили полуют и в нескольких местах пробили борта фрегата. Сам же он отделывался пока менее тяжкими повреждениями.