Королева ходит последней

Мысль оборвалась, потому что мы наконец-то прибыли во внутренний дворик, где должна была состояться экзекуция. Двое гвардейцев, белые, как мел, уже находились там, как и капитан Сайден. Он посмотрел на меня недружелюбно. Еще бы! Дружить мы точно не станем, но и враждовать с первых дней не хотелось бы. Для короля и королевы подготовили кресла. Илверт занял свое место. Было заметно, что у него дрожат губы. Да, не лучшее зрелище для ребенка.

Наконец пришла и Бранда. Она сменила платье на кроваво-алое, и оно слишком вызывающе выглядело посреди этого дворика с его серыми и черными красками.

— Начинайте, — приказала она.

Появился палач. Это был огромного роста детина, который поигрывал плетьми, словно ребенок игрушками.

— Ваше величество. — Он поклонился сначала Илверту, затем Бранде.

Капитан Сайден вышел вперед.

— Волей ее величества королевы-регента Бранды Литонской гвардейцы Эбер Тейсон и Дрейк Лей приговариваются к двадцати ударам плетью каждый, — произнес он, — за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Также они переводятся из личной гвардии его величества в полк на границе.

— Слава королю, — ответили оба.

Что-то Бранда ничего не говорила о полке. Видимо, инициатива самого капитана? Или дополнительные распоряжения?

Первым палач взялся за Эбера Тейсона. Парень снял рубашку, его руки закрепили на перекладине. Засвистела плеть, оставляя на коже багровые полосы. Раздался первый приглушенный стон. Илверт зажмурился.

— Не смейте отводить взгляд, ваше величество, — одернула его Бранда. — Это недостойно короля.

— Хватит, мама! — взмолился мальчик. — Я ведь могу их помиловать?

— Они виновны, — отчеканила Бранда. — А виновные должны быть наказаны, сын мой.

А плеть продолжала свистеть. Стоны становились все громче, а на спину этого бедняги страшно было смотреть. Но вот отзвучал двадцатый удар. Гвардейца отвязали и передали лекарю, заменив его товарищем. Скверные порядки в Литонии. Впрочем, я знал об этом всегда. Чего еще ожидать от страны, где только семь лет назад отменили рабство? Отменили на бумаге, а чтобы изменить умы людей, понадобилось куда больше времени. И сколько понадобится еще? Я сам занимался этим и не раз сталкивался с отказом выполнять королевский указ или яростным сопротивлением.

Казнь продолжилась. Этот гвардеец держался лучше. Пожалуй, лера Лея не стоило бы отправлять на границу. Но королева уже все решила, а мое положение пока слишком шаткое, чтобы вмешиваться. Илверт искусал все губы и едва не обломал ногти о ручки кресла, но не ревел. Палач отложил плеть, парня отвязали, и король подскочил раньше, чем успел подойти лекарь.

— Могу я идти, матушка? — запинаясь, голосом попросил он.

— Ступайте, сын мой, — милостиво разрешила Бранда, и Илверт бросился прочь. Он шел очень быстро, не дожидаясь нас. Но детский шаг не ровня взрослому. Мы догнали его и шли следом до самых королевских покоев.

— Я хочу быть один. — Маленький король обернулся и скрылся в комнате.

— Что там, за дверью? — спросил я у спутников.

— Кабинет его величества, — ответили они.

Зачем семилетнему мальчику кабинет, я уточнять не стал. Вместо этого вызвал еще двоих гвардейцев и приказал охранять дверь, а Дейроя и Шейла отправил работать над списком. Сам же немного прогулялся по дворцу, наблюдая и слушая. Увы, ничего интересного не узнал, зато еще раз прикинул расположение комнат и то, как надо переставить охрану для большей эффективности. А когда вернулся, стража доложила, что его величество кабинета не покидал. Может, его величество и вовсе сбежал через окно? Уже проверяли, что он это может.

Я постучал. Мне никто не ответил, поэтому толкнул дверь и вошел в кабинет. Поначалу показалось, что Илверт действительно сбежал, но в ту же секунду слух уловил чужое дыхание. Я прикрыл за собой дверь и замер посреди кабинета. Его величество нашелся в большом кресле. Он едва ли не свернулся клубком, стараясь унять текущие по щекам слезы. Глупый мальчик.

— Я приказал никому не входить. — Он зло взглянул на меня.

— Я спросил разрешения, вы не ответили, ваше величество.

— Это значит — нет.

— А я решил, что да. Носовой платок дать?

— У меня свой есть.

Илверт порылся в карманах, достал кружевной платочек и помахал передо мной.

— Зачем ты рассказал маме, что я уходил?

Хороший вопрос…

— В целях безопасности, ваше величество. Вы в силу возраста не сможете себя защитить. А охране следует быть внимательнее.

— Их наказали из-за меня.

— Да, — не стал отрицать я. — Но это не ваша вина, а начальника дворцовой стражи. Вот кого бы точно стоило наказать.

— Почему? — Ил наконец-то перестал смотреть на меня букой.

— Потому что ваши комнаты находятся на первом этаже. Вы могли выбраться через окно сами. И в то же время кто-то мог проникнуть к вам. А он не предусмотрел угрозу, поэтому зачем винить стражу, если начальник…

Хотел сказать «идиот», но не при ребенке же.

— …глупец, — подобрал нужное слово.

Ил улыбнулся. Занятный все-таки мальчишка, только придавленный тяжестью короны, которая ему не по возрасту.

— Но я не рассказал вашей матушке о котятах, — подмигнул ему.