Королева ходит последней

— Мое имя — Анатель Раус, — представился предводитель посольства. — И наш король поручил мне вести переговоры от его лица. Его величество Симеон встревожен наращиванием мощи Изельгарда. Нам известно, что вы состоите в родственных связях с королем Изельгарда Осмондом, ваше величество. Поэтому не сочтите наш визит за оскорбление, но все-таки вы королева Литонии и печетесь о ее благе.

— Я всего лишь помогаю моему сыну нести бремя государственных дел, — мягко ответила я. — Но готова выслушать вас и передать послание его величеству Илверту.

Послы переглянулись. Видимо, их насторожил мой ответ.

— Верания готова обсудить с Литонией перспективы союза против Изельгарда, — продолжил посол.

— А почему вы решили, что мне это будет интересно? — поинтересовалась я с показным безразличием.

— Неужели Литония не хочет вернуть свою независимость?

— Что конкретно вы можете мне предложить?

— Мы готовы оказать Литонии военную поддержку в случае противостояния с Изельгардом, а также подписать торговые договоры.

Посол осторожничал, но уже и так наобещал слишком много.

— И что же Верания желает получить в ответ?

— Торговые преференции, ваше величество. И сотрудничество с Литонией в разработке рудников.

— Звучит заманчиво, — кивнула я. — Обещаю подумать над вашим предложением и дать ответ, узнав, интересует ли оно короля Литонии. Думаю, до конца празднеств все будет решено. А пока отдыхайте, леры. Наслаждайтесь зимними балами. А еще завтра состоится казнь заговорщиков, которые пытались навредить нам с сыном. Вам также обеспечат отдельные места.

— Вы очень добры, ваше величество. — Посол Верании поклонился. — И я буду рад, если вы примете правильное решение.

Последовала череда поклонов и заверений в вечной дружбе, и я наконец осталась одна. Да, предложение выгодное. Но не окажется ли Литония под пятой Верании вместо Изельгарда? От брата я хотя бы знала чего ожидать. И ему уж точно выгодно, чтобы мы с сыном и дальше правили Литонией. А чего хотят веранцы? Я не верила в чьи-либо добрые намерения. И при этом понимала: с Изельгардом надо что-то делать, если хочу, чтобы мой сын правил Литонией, а не был марионеткой дяди. Как же все сложно! И посоветоваться не с кем. Поэтому, какое бы решение я ни приняла, отвечать все равно мне.

После переговоров поняла, что не хочу видеть никого из придворных, поэтому пошла к сыну, вот только в покоях его не нашлось. Слуги доложили, что Илверт тренируется с лером Вейсом. Этот вездесущий лер Вейс! Приказала ведь отдыхать, но нет. Он рвется на подвиги. А я понятия не имею, как с ним быть. И чем дальше, тем больше запутываюсь. Верю я ему? Не верю? Почему вообще думаю об этом невыносимом типе? Но думала ведь. И слишком часто.

Пришлось возвращаться к себе. Вечером снова был бал, но на этот раз Вейс не появился. Уступка моему приказу? Или занят своими делами? Оставалось надеяться, что не мечется опять в жару, как утром. Покосилась на сына. Тот выглядел и вовсе несчастным. Во-первых, костюм ему не шел, но для королей Литонии являлся традиционным. Во-вторых, наверняка ему уже передали мои распоряжения по поводу завтрашнего дня, и я уже предвкушала истерику. Увы, Ил очень мало подходил на роль короля. Но я и сама никогда не думала, что буду фактически управлять государством.

А вечер все тянулся и тянулся. Несколько раз я замечала, как на меня смотрит Мартин. Он едва ли из мундира не выскакивал, а я делала вид, что не вижу. Последние несколько дней Мартина я не звала. Похоже, эти мои отношения подошли к концу. Стоило подумать о том, что проведу с ним ночь, как понимала — не хочу. Марти никогда не даст мне того, что нужно. Он просто не тот.

Наконец бал закончился. Я чувствовала себя слишком усталой и решила немедленно лечь. Завтра будет тяжелый день, и мне понадобятся все силы. Ник говорил, Илверту не стоит видеть того, что произойдет на казни. Почему же я не могу просто не видеть? Не пойти, не смотреть? Меня никто не спрашивает, чего я хочу. А хочу я лечь, укрыться с головой одеялом и спрятаться ото всех хотя бы сегодня.

Камеристки болтали, помогая справиться с платьем и прической. Можно было приказать им замолчать, но какой в этом толк? В том-то и дело, что его нет. И от тишины легче не станет. Я уже собиралась лечь, когда слуга доложил, что меня хочет видеть Мартин. Прогнать? Было бы неплохо, но я ответила:

— Пусть войдет.

С Мартином следовало что-то решать. И, кажется, я решила.

Мой бывший фаворит почти влетел в комнату и низко поклонился:

— Моя королева!

И уставился на меня так преданно, что стало даже его жаль. Но я давно поняла, что жалость — это путь в одну сторону. В сторону поражения, поэтому отмела лишние чувства.

— Вы совсем забыли обо мне, ваше величество, — укорил Мартин, и мое решение стало только прочнее.

— У меня много государственных дел, Мартин, — ответила я ему.

— Знаю, ваше величество. Могу я помочь вам забыть о них? — Мартин робко улыбнулся и шагнул ко мне.

— А похоже, что надо помогать?

Мой бывший фаворит замер, чувствуя неладное. Интересно, как скоро он поймет, что на этом все закончилось?