Королева красоты

Метрдотель направился к кабине, заказанной Мейсоном. Когда он откинул портьеру, Элен Эддар подняла глаза и увидев Мейсона и Деллу Стрит, облегченно вздохнула.

– Вы пришли немного раньше, – заметил Мейсон.

Она кивнула.

– Что будете пить?

– Сухой мартини.

– Два бакарди и сухой мартини, – сказал Мейсон Пьеру. – И проследите, чтобы их подали быстро.

– Разумеется!

– Успели проголодаться? – поинтересовался Мейсон у Элен Эддар.

– Не особенно.

– Ну, а теперь не слишком громко расскажите все, что вы об этом думаете, – сказал Мейсон.

– Мистер Мейсон, – начала она, – у меня есть кое-какие деньги, но я не богата. Деньги я получила в наследство от своей матери, хроме того, есть и собственные сбережения. Я работаю главным продавцом в универмаге «Френи, Колеман и Свази». По некоторым причинам, которые я не могу назвать, я не хочу, чтобы люди узнали, кто я есть на самом деле.

– И тем не менее, мне хотелось бы знать причину.

Какое-то мгновение она находилась в нерешительности, а затем покачала головой.

– Эти люди из Гловервилла... Или хотя бы тот человек, что был у меня. Вы его знаете? – спросил Мейсон. – Или, может быть, у вас есть на этот счет какие-нибудь предположения?

Он начал описывать ей внешность посетителя, но Элен Эддар отрицательно покачала головой еще до того, как он закончил.

Официантка принесла коктейли.

– Минут через двадцать повторите заказ, – сказал Мейсон. – И принесите меню.

Официантка кивнула и ушла.

– Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, – сказал Мейсон.

– Да.

– Беременность без мужчины не обходится. Так кто же он?

– Вам обязательно это знать?

– Обязательно, если вы хотите, чтобы я вам помогал.

Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:

– Мне было тогда восемнадцать лет и я была хороша собой. Люди называли меня красавицей, и я вообразила, что мне все подвластно. Он был на пять лет старше меня. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его вниманием и полюбила его.

– А он вас любил? – спросил Мейсон.

Она задумалась на какое-то мгновение, а потом подняла глаза и сказала:

– Не знаю... Но в то время я не думала об этом.

– Это странно...

– Я больше думала о карьере. И у меня было все... А потом я внезапно почувствовала, что забеременела... И не забывайте, что это случилось двадцать лет назад. И когда я поняла, в какую ситуацию попала, то запаниковала.

– Вы рассказали об этом своему другу?

– Да. Он испугался не меньше меня. А потом сказал, что в фирме его отца есть специальный человек, чьей обязанностью является улаживать неприятные ситуации, касающиеся людей фирмы, чтобы оградить от сплетен. И добавил, что этот человек мне поможет.

– И что вы ответили?

– Я ответила, что не собираюсь делать аборт. Он назвал меня несовременной, и мы расстались, недовольные друг другом. Он не смог понять меня, я – его.

– И что произошло потом?

– Этот специалист по улаживанию неприятных ситуаций знал свое дело, ответила она. – На следующий день посыльный принес мне конверт. Вскрыв его, я увидела, что там лежит десять стодолларовых банкнот. А на другой день я прочитала в газете, что мой друг уехал в путешествие по Европе. Больше я его никогда не видела.

– Где он сейчас?

– Не знаю.

Мейсон покрутил соломинкой в своем бокале.

– А мне кажется – знаете.

– Ну хорошо, – согласилась она. – Кое-что я знаю. Через год он вернулся и женился на молодой женщине, с которой познакомился во время путешествия. Насколько мне известно, брак их не был счастливым, но тем не менее они продолжали жить вместе.

– Он и сейчас живет с ней? – спросил Мейсон.

– Она умерла полтора года назад.

– Дети есть?

– Нет.

– А что вы знаете о его отце?

– Он умер десять лет назад, и сын взял бразды правления в свои руки.

– Как вы думаете, письмо, опубликованное в «Гловервиллской газете», плод читательского любопытства или часть хорошо продуманного плана, направленного на то, чтобы найти вас?

– А вы как считаете? – спросила она в свою очередь.

– Думаю, что это не случайно.

– Верно, – сказала она. – Я тоже думаю, что не случайно. И поняла это сразу, как только увидела публикацию. Поэтому-то я и обратилась к вам.

– И вы знаете, чем все это вызвано?

Она покачала головой слишком энергично. Было видно, что она лжет.

Мейсон улыбнулся:

– Вы чересчур эмоциональны в своем отрицании. А что вы можете сказать об отце своего ребенка?

– Я вам ничего не говорила о ребенке.

– Правильно. Вы стараетесь не касаться этого вопроса. Но зато вы сказали, что запаниковали и были против аборта. Путем логических размышлений можно прийти к выводу, что ребенок все-таки появился на свет и что в настоящее время ему уже девятнадцать лет. Вы совершили ошибку по молодости лет, но потом приспособились к новым условиям, почувствовали ответственность... И времена изменились. Сейчас уже иначе смотрят на матерей, имеющих внебрачных детей. Так что, причина вашей паники в другом. Полагаю, что это не сам ребенок, а что-то связанное с ним.

– Вы... Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, – сказала она.

– И в то же время корректен.

Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему прямо в глаза: