Королева красоты

– Нет, не было никакого револьвера.

– Как вы отреагировали на увиденное?

– Сперва испугалась, а потом подумала, что смогу порыться в ее бумагах.

– Вы что-нибудь нашли?

– Дневник.

– Что вы с ним сделали?

– Читать там я побоялась и захватила его с собой. А потом подумала, что совершила ужасную глупость и...

– Вы читали дневник хотя бы частично?

– Да. Большую часть я прочла.

– Обнаружили что-нибудь интересное?

– Мне кажется, там много зашифровано. То есть она писала условными фразами: «Позвонила тому-то, назначила встречу» или «Встреча прошла удовлетворительно». Слово «удовлетворительно» подчеркнуто.

– Знакомые имена встречались?

– Никаких имен не было вообще, – ответила она, – были только инициалы... Но была там одна фраза, которая ужасно меня обеспокоила.

– Что за фраза?

– "Я подписалась на «Гловервиллскую газету».

– Где этот дневник сейчас?

– Я его спрятала.

– Где?

– Где его никто не сможет найти.

– Мне бы вашу уверенность, – бросил Мейсон. – В полиции люди дотошные.

– А я очень изобретательна.

– Вы еще очень и очень неопытная женщина... Но не будем об этом. Я уехал оттуда вместе с вами. И если полиция сможет доказать, что вы побывали там два раза и к тому же похитили дневник, она сразу же предъявит вам обвинение в убийстве.

– Что же мне делать? – спросила она.

– Пока ничего, – ответы Мейсон. – Самое главное – сохранять спокойствие. А когда полиция начнет задавать вам вопросы, заявить, что на все вопросы будет отвечать ваш адвокат.

– А от этого я не буду выглядеть более виноватой?

– Если вы начнете отвечать на их вопросы, – ответил Мейсон, – то н_а_в_е_р_н_я_к_а_ будете выглядеть виноватой. Они поймают вас на противоречиях и лжи, подстроят вам ловушку, и вы легко в нее попадете.

– Но если я не стану ничего говорить, они тоже посчитают меня виноватой.

– Если вы будете держаться спокойно, ваши шансы увеличатся, – ответил Мейсон. – Да, они сочтут вас виновной, арестуют и предъявят обвинение в предумышленном убийстве. Но нужно будет еще доказать, что именно вы убили Агнес Берлингтон и что у вас имелись причины для этого.

– Но тот кто ее убил... у того ведь были основания.

– Да, и тем не менее, вам придется примириться с необходимостью предстать перед Судом и выслушать обвинение. А мы, со своей стороны, должны разбить обвинения. Сложность заключается только в том, что полиция всегда держит в тайне свои вещественные доказательства и представляет их Суду в последнюю минуту.

– Может быть, вам дать этот дневник, если он вам поможет? – спросила Элен Эддар.

– Я являюсь на суде официальным лицом, – ответил Мейсон. – И не имею права скрывать улики. Я вынужден буду сообщить об этом дневнике Суду, если он хоть несколько секунд побудет у меня в руках. С другой стороны, опять-таки являясь официальным лицом, я должен сохранять тайны своего клиента. Вы, например, сказали мне, что у вас имеется дневник Агнес Берлингтон. Я могу посоветовать вам сдать его полиции. Но если вы не захотите последовать моему совету, я не имею права предпринимать какие-либо шаги в этом направлении. У меня имеется профессиональная привилегия сохранять все разговоры с клиентом в тайне. Теперь насчет вашего сына...

– Что именно, мистер Мейсон?

– Полиция наверняка будет наводить о нем справки. Какое впечатление он произведет на полицию?

– Самое хорошее. Это милый молодой человек с хорошими манерами.

– Где он живет?

– В старом доме Байрдов. После того, как Белинда и Август погибли в автомобильной катастрофе, он унаследовал все, что осталось после них, и остался жить в том же доме.

– Хорошо, – сказал Мейсон, поднимаясь. – Мы нанесем визит вашему сыну, и будем надеяться, что в этом отношении опередим полицию. – Он сделал знак Делле Стрит. – Поедем, Делла.

13

Элен Эддар сидела в машине рядом с Мейсоном и показывала дорогу.

– На ближайшем перекрестке сверните направо. Дом стоит как раз посередине квартала.

– Вы думаете, он дома? – спросил адвокат.

– Должен быть дома.

– И он знает, что вы...

– Сейчас он уже знает правду, но в течение многих лет он считал меня только другом дома, в какой-то мере связанным с семьей Байрдов. И никогда не расспрашивал ни о чем. Просто принимал это как факт и называл меня «тетя Элен».

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Будем надеяться, что он дома.

– Должен быть дома. Он занимается. Скоро у него начнутся экзамены... Вот мы и приехали.

Адвокат подвел машину к тротуару.

– Пойдемте, – сказал он. – И запомните: вы абсолютно ничего не будете говорить о том, что могло бы подсказать ему, что вы видели сегодня Агнес Берлингтон, причем дважды. И вы никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажете ни одному живому существу о том, что рассказали нам. Ну, а теперь пойдемте и посмотрим на вашего мальчика.

Они вышли из машины и направились к дому по цементированной дорожке, с обеих сторон которой находился хорошо ухоженный газон.

– Кто здесь занимается хозяйством? – спросил Мейсон. – Сам сын?

– Кажется, он нанимает человека. Работы тут довольно много, а Уайт сейчас очень занят учебой.