Королева крови

Он услышал шепот, прежде чем увидел ее. Рябь слов оказалась слишком тихой, чтобы уловить ее смысл. Вен ощутил, как Гамон схватил его за руку.

Сначала шел волк, его морда была в крови, а мех спутался. За ним вышла Далеина в белом наряде, перемазанном кровью.

Кровь? На коронациях никогда не было крови.

Чемпионка Пириандра пронеслась мимо Вена. Не остановившись, она пробежала мимо новой королевы и забежала в рощу. Далеина замерла, выражение ее лица было непроницаемым, как у Фары.

– Они мертвы, – выдохнул Гамон рядом. Уверенно произнесенная догадка.

Слова не имели смысла в голове Вена. Все происходило не так. Сотни лет… не так! Преемницы заходили в рощу, а затем выходили вновь, одна из них становилась королевой. Мирная, красивая, легкая церемония. Столько песен сложено об этом дне – воспевавших великолепие и красоту, самый торжественный и сакральный момент, когда все духи объединялись, чтобы передать силы…

Чемпионка Пириандра медленно вышла из рощи. Ее лицо побледнело, а взгляд стал таким, будто вокруг одни привидения. Вен увидел кровь на ее ботинках, прежде чем услышал слова.

– Да здравствует королева Далеина!

Глава 31

Она похоронила их здесь, в роще, и приказала сильным духам земли поглотить их тела, а древесные духи укрыли землю крошечными белыми цветочками, точно покрывалом из снега. Затем она отправилась в Рощу Героев и покрыла рукотворную могилу Фары такими же цветами. И только потом королева Далеина села на трон, а ее чемпион встал рядом.

Люди назвали этот день Кровавой Коронацией, и Далеина знала, что сложили много песен об этом событии и о ней, королеве крови, коронованной в печали и горе. Она отказалась их слушать. Откладывая празднества в честь коронации, она сказала, что желает поговорить с родными преемниц, и покинула дворец почти сразу по прибытии, чтобы добраться до них через лес. С ней отправились ее чемпион, лекарь и волк – так гласит легенда.

Иногда легенды бывают правдивы.

Сначала она посетила семьи, которые жили в столице: родителей Зии, братьев и сестер, мать Реви, придворных родителей Линны… По канатным дорогам она дошла до самых границ, чтобы повидаться с родителями Эввлин, которые служили стражами леса, и забралась в кроны деревьев к родителям Иондры. Она разузнала имена других преемниц, которые погибли в роще, разузнала, где искать их родных, и посетила их всех. Она видела бесплодные земли, которые теперь уродуют некогда вечнозеленый Аратей – мертвые места, где ничего не растет, где не идут дожди, места, погибшие вместе с духами, – и она оплакивала потерянные леса. А потом она вернулась к своей семье, в свой ярко-зеленый домик, ютившийся в крошечной деревушке.

Айрин встречала ее на пороге. Без лишних слов она завела Далеину в дом, пока Вен сторожил снаружи, волк Байн бродил внизу, а Гамон забрался на крышу, чтобы проверить амулеты. Нельзя рисковать безопасностью новой королевы.

Далеина посмотрела на сестру. Та избавилась от костылей, а руки Айрин были перемазаны по локти мукой. Волосы собраны в косы, на ней грязный фартук. На одной щеке тоже красовалась мука.

– Я бы тебя обняла, но тогда ты будешь похожа на замороженное печенье… – начала Айрин.

Не говоря ни слова, Далеина ее обняла.

– Твое платье! – На что Далеина стиснула ее еще крепче, и Айрин сдалась – обняла сестру в ответ. – Это правда было так ужасно, как говорят?

– Я не собиралась становиться королевой, – приглушенно отозвалась Далеина, уткнувшись в плечо сестры.

– Нет, собиралась. – Айрин похлопала ее по спине. – Просто не хотела, чтобы это произошло таким образом. – Отступив, Айрин подвела Далеину к креслу. – Мама с папой будут в восторге, увидев тебя. Они на рынке. Его восстанавливают, не знаю, видела ли ты. Все работают вместе, лишь чуточку спорят и обмениваются местными сплетнями.

– Как ты?

Вопрос застал Айрин врасплох.

– Лучше. – Она покрутила ногой. – Видишь?

– Замечательно. Но как ты? – Далеина внимательно посмотрела на сестру. Темные круги под глазами исчезли, а щеки стали пухлыми, как прежде. Она высыпалась и хорошо ела, это радует. Мука на руках доказывала, что она снова печет – сегодня пирог, судя по горе очищенных яблок на столе.

– Скучаю по нему каждую секунду каждого дня. Все говорят, что со временем станет легче, и я ненавижу их за эти слова. Я не хочу, чтобы становилось легче. Не хочу его забывать.

Далеина кивнула. Она запомнила каждый кусочек информации о преемницах, какую только рассказали ей их родные, и сама рассказала им о погибших все истории, какие помнила. И каждый раз она сожалела, что знает не так уж много, сожалела, что не помнит больше, что ее память так несовершенна. Но она не была способна на большее.

– Ты закончила посещать семьи?

– Пока что. – Нескольким она обещала, что вернется. Для кого-то она осталась единственной связующей нитью с погибшими дочерями. Другие выслушивали ее, но не желали видеть вновь. Далеина и сама, если бы это было возможно, с радостью сбежала бы от той, кем стала, и от воспоминаний, которые хранила.