Королева легионов Афины

Нашему легиону также выпало несколько сложных столкновений с саксами. Они вторглись на территорию Линдиниса и распространились по ней группами до трехсот человек в каждой. Эти негодяи оказались жестокими и жадными до грабежей и измывательств над людьми, куда более злобными и отчаянными противниками, чем ирландцы и пикты. Они все высокие ростом, крепкие и неутомимые в бою. Но что более важно, они все подчинены командованию людей, некогда служивших в римской армии в иностранных легионах. Они знакомы с тактикой ведения боя и перегруппировками.

Даже со свежими силами из Кориния нам было очень сложно одержать над ними верх.

Добравшись до места, Пинноса сразу же занялась разработкой новой тактики нападения на свирепого и высокоорганизованного противника. Ей и ее крылу понадобилось три дня, чтобы отрепетировать и усовершенствовать новую, придуманную ею тактику ведения боя. В это время саксы свободно передвигались по нашим территориям, сея везде на своем пути ужас и разрушения.

Еще до заката пятого дня пребывания на новом месте когорты под командованием Пинносы и Баэтики отправились на охоту за своим противником. В этом походе, их сопровождало большое кавалерийское подразделение из Линда. Судя по докладам Фаустины, они наткнулись на первых саксов, расположившихся лагерем всего в паре миль от Великой Северной дороги. Пинноса протрубила в рог, и оба командующих повели свои когорты в наступление. Они напали на лагерь с двух сторон одновременно манипулами численностью по шестьдесят человек, вынудив саксов сражаться на двух отдельных фронтах. Они налетели на врага на большой скорости, прикрываясь от метательных снарядов большими щитами, которые они держали в вытянутых руках. Оказавшись в зоне досягаемости врагов, женщины бросили щиты и, перебросив поводья в левую руку, выхватили из-за спин специально подготовленные копья и метнули их в цель. И все это они проделали на полном скаку.

— Командующие Первого Легиона Афины решили, что саксов следует высылать с нашей земли не свободными, как остальных, а в оковах, — вмешалась Урсула.

— Регул считал, что достаточно было просто держать их связанными до того момента, как мы довезем их до родных земель, — сказал Аурелий. — И я сам придерживаюсь того же мнения.

— А я предлагала отправить их всех на плаху, — отрезала Пинноса.

— В общем, было принято решение, что им хватит того унижения, которое они испытали, приняв поражение от рук женщин, и что оно не позволит ни им самим, ни их потомкам вернуться на наши земли, — произнес Аурелий, пристально глядя на Урсулу.

— Как бы то ни было, — заговорила Урсула, сменяя тему, — благодаря тому, что когорты из Линда, Эбурака и Кориния выступают вместе, провинция однозначно будет оставаться в безопасности до возвращения наших мужчин!

Морган поднял свою чашу, салютуя им.

— Константин будет счастлив услышать о ваших успехах!

Все опустошили бокалы.

— А тебе не кажется странным, — задумчиво произнесла Пинноса, — что мы до сих пор не получили помощи из Лондиния? Интересно, почему? Наверное, они никак не могут подобрать ткань достаточно яркого желтого цвета, чтобы сшить из нее униформу!

XVI

— Войдите! — сказал король Дионот.

Урсула толкнула дверь и ответила на его теплую приветственную улыбку. Отец был один в своих личных покоях, сейчас заполненных различными картами и свитками. Он посылал за ней, хотя в этом не было необходимости.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз, и она сама торопилась встретиться с ним поскорее. На ней в кои-то веки не было формы, и сейчас она, как и ее отец, была одета в тогу из тяжелой плотной шерстяной ткани. Хотя осень еще не началась, во дворце было холодно не по сезону. В тот день они оба вернулись в Кориний: она — для того, чтобы починить кое-что из оружия и обмундирования, а он — с одной из срочно созванных встреч с тремя другими королями провинции и правителем из Лондиния.

— Присядь, дорогая, — сказал он после того, как они обменялись приветственными объятиями и поцелуями. — Боюсь, мне придется обсудить с тобой нечто очень важное. — По тому, как он нервно мерил комнату шагами, было понятно, что его что-то сильно беспокоило.

— Что случилось, отец? — спросила она, осторожно присев на краешек софы рядом с камином.

— Судя по всему, вы с императором разделяете одно очень важное чувство. А именно, вы оба с нетерпением ожидаете возвращения мужчин.

Она ничего не ответила, только вопросительно подняла брови, понимая, что в отношении императора ни один вопрос никогда не был простым и односложным. Новость, приходящая от него как хорошее известие, неизменно заканчивалась для бриттов плохо.

— Но это единственное, в чем вы с ним совпадаете во мнениях. Причины, по которым вы желаете им скорейшего возвращения, не просто отличаются друг от друга, — они противоположны в корне. — Он остановился, сел рядом с ней и взял ее за руки. — То, что я тебе сейчас скажу, Регул скажет своей Фаустине, а Аурелий — Юлии.

То, как он ей это говорил, напомнило Урсуле о том, как отец сообщил о смерти матери. Она задрожала, но не от холода.