Королева легионов Афины

— Проблема в том, дорогая, что Британия не может кормить две армии одновременно. Ты ведь знаешь о последних налоговых бунтах в Лондинии и других городах к югу?

Она кивнула в ответ. Всего лишь неделю назад они получили приказ от императора, в котором он повелевал направить кавалерийское крыло для усмирения небольшого мятежа возле Дорчестера.

Король вздохнул, встал и принялся снова ходить по комнате.

— Вся провинция благодарна вам за то, что делает Первый Легион Афины. Гражданское население знает, что нуждается в вас и в вашей защите, в том, чтобы вы продолжали патрулировать приграничные земли, не давая захватчикам и бандитам высадиться на нашу землю. Но… — Он замолчал и посмотрел ей в глаза. — Но они не хотят платить за это такую высокую цену.

— Неужели император хочет, чтобы мы распустили Легион и оставили границу только под присмотром остатков постоянной армии? — нерешительно спросила она, с трудом сдерживая снова нахлынувшую на нее волну страха. Надо же, а она думала, что уже смогла его победить.

— Мы с Аурелием знали, что этим все может кончиться, — произнес король, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к дочери. — Мы знали, что эта старая хитрая мышь, Регул, не успокоится и не позволит тебе и Юлии затмить его дочь. Мы знали, что он будет призывать ее сделать то же самое, что делаете вы. В то же самое время мы понимали, что терпение бриттов не бесконечно и вскоре они не пожелают платить такие налоги. — Он развернулся и в негодовании пнул тлевшие угли в камине, послав вверх столб огненных брызг. — Мы пытались втолковать ему, чтобы он не тщился создавать когорты с такой же численностью, как в Коринии и Эбураке. «Отправь Фаустину к Юлии и позволь ей присоединиться к ней, — говорили мы. — Позволь ей надеть на себя форму синего или красного цвета». — «Ну уж нет, — отвечал он нам тогда. — Если уж моя Фаустина будет сражаться за благо Британии, то на ней будет ее собственная, зеленая форма». И вскоре до нас дошло известие о том, что Первый Легион Афины удвоился в числе. И ведь этим дело не закончилось. А как же? С таким поступлением добровольцев, как сейчас, к следующему году ваш легион будет насчитывать уже восемь тысяч человек. И плюс к этому нам придется оплачивать двадцать тысяч легионеров, ушедших на континент!

— И что же вы решили делать? — тихо спросила Урсула, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Ну, нам остается только три возможных выхода. Роспуск Первого Легиона Афины — первый из них…

Урсула глубоко вздохнула. Ей было очень сложно осознать то, что сейчас говорил отец. Ее голова разрывалась на части от самых разных мыслей. «Пожалуйста, не распускайте нас, во всяком случае, не сейчас! Нам еще так много надо сделать! Если бы только наши мужчины были с нами! Ну почему им так надо было уходить? Где мой Констант? Почему его нет рядом? Что скажет Пинноса?»

— Но, судя по тому, как в настоящий момент обстоят дела в Галлии и Испании, мужчины не смогут вернуться в ближайшем будущем. А это значит, что Первый Легион Афины нам будет еще нужен, по меньшей мере, год. Это значит, дорогая, что тебе предстоит еще один поход в Радужные горы.

Он обеспокоенно посмотрел на нее. В это мгновение она поняла, как тяжело ему пришлось сражаться, чтобы отстоять ее дело. И Урсула стала думать, кем мог оказаться его противник. «Это точно был не Аурелий. И едва ли Регул, каким бы „хитрым“ он ни был. Тогда остается губернатор. Но почему? Из всех остальных людей он больше всех должен был радеть о безопасности Британии, о помощи другим провинциям в самообороне».

— Второй выход — убедить Галлию платить за наших мужчин, но суд, находящийся в Арелате, должен по-прежнему оплачивать пребывание войск в Италии. На прошлой неделе мы получили ответ от губернатора Галлии. Категорический отказ. Поэтому мне пришлось ехать в Лондиний. И это оставило нам всего лишь один выход… — Его лицо помрачнело. — Константин собирается отчеканить собственные монеты и расплатиться с людьми своими собственными деньгами.

Урсула не сдержала изумленного восклицания.

— Ты хочешь сказать…

— Да, дорогая. Он и Констант готовятся принять лавровые венки и облачиться в царственный пурпур. — Он подошел к тому месту, где у него лежали нераспечатанные свитки, и, взяв один, протянул Урсуле. — Держи, — устало сказал он, заставив себя улыбнуться. — Читай первое послание от императора, адресованное лично тебе. И готовься к тому, чтобы стать императрицей.

XVII