Королева Лисьего дома

– У меня всегда трудности с этим образом, – поделился Робин сразу после очередного падения. – Наверное, потому что редко удается им воспользоваться, такой уж он специфический. Сначала сложно приноровиться к телу конька, а потом на суше шатает как пьяного.

Я тоже не стала сразу вставать, позволив настырным волнам и дальше скользить по мне.

– А по-моему, ты был очень ловким. Только вредным. Пантера из тебя более ласковая.

– Прости, я испугался. Когда я был еще подростком и наша семья отдыхала на побережье, Кендрик один раз меня поймал. Чуть не задавил. Он всегда мне завидовал и даже не скрывает этого.

Упоминание Кендрика чуть не разозлило меня. Грубый мужлан. Который только и ждет, когда я назначу дату ритуала, чтобы наделить его силой перевертыша.

– Если и придется помочь твоему брату, то, надеюсь, проявятся такие образы, которых он будет стесняться.

– О да. Когда лишусь титула, меня утешит то, что он превращается в мокрицу, – хохотнул Робин, снова поднимаясь на ноги.

– Фу, гадость. У перевертышей бывают такие образы?

– Скажу откровенно, не знаю. Насекомые вообще в этом редкость. У меня прадед превращался в черного паука. По семейной легенде, однажды этот образ помог ему спрятаться от наемного убийцы… Викки, держись, мы почти у цели.

Мой мозг отключился. В меня вселился злой дух. Не знаю, как это объяснить…

Я его поцеловала. В тот самый момент, когда он хотел сказать что-то еще.

Не было времени отступать и корить себя за легкомысленный поступок: Робин ответил таким страстным поцелуем, что у меня подкосились ноги. Я покачнулась и упала, увлекая за собой Робина. Не больно ударилась о песчаное дно.

Будь я в своем уме, я бы вылезла из-под него. Закричала, что нас накроет волна и мы оба захлебнемся. Но я словно потеряла всякий интерес к окружающей действительности.

Мое тело было огнем. Моя душа была огнем. Я была огнем.

Я была стихией, стремящейся поглотить Робина, и он не уступал мне в настойчивости. Поцелуи рождались один за другим, его губы обжигали мою кожу, руки держали крепко, властно. Не важно, где благопристойный граф этому научился, не хочу знать, с кем он делал это до меня…

Воспоминания вырвали меня из грез. Я вновь дышала соленым воздухом, а морская вода холодила макушку и норовила затечь в уши.

Моим первым мужчиной был муж. Он целовал меня, но не каждый день. Его поцелуи были для меня как для Джейми шоколадный батончик за хорошее поведение, и обычно сухие губы Майкла невесомо касались моего виска или лба. Чаще он обнимал меня. При встрече, даже после недолгой разлуки, или когда мы лежали на диване и смотрели фильм. Его прикосновения всегда были для меня желанны и грели как мягкое одеяло или кружка сладкого чая.

Я его обожала. Боготворила. И он меня любил. Наши недолгие отношения были идеальными, пока смерть не разлучила нас.

Но никогда я не испытывала ничего подобного. Такой страсти, такого дикого желания.

Робин уловил смену моего настроения.

– Что с тобой? – Он чутко переключился, вместо того чтобы дальше скользить по мне губами. – Я сделал что-то не так?

Я сморгнула слезы, надеясь, что он примет их за капли воды.

Чего я устыдилась? Того, что заигралась и повела себя как безбашенная героиня из своих же романов? Или мне жаль, что вот так легко предала Майкла?

– Прости. Я задумалась. – Я позволила Робину поднять меня на руки. – Наверное, поэтому у вас не любят думающих женщин?

Он проигнорировал шутку. Ну и ладно, она все равно вышла неудачной.

– Я предполагал, что тебе будет тяжело все это. Но ты сначала казалась такой смелой, и я тешил себя надеждой, что ты смирилась с утратой. Многие вдовы не сильно горюют. Моя мать… Прости, Викки, я не имею права сравнивать тебя с женщиной, у которой нет и никогда не было сердца.

– Мы можем попробовать еще раз.

– Пока мы не убедимся, что ты в порядке, будем скромными, как воспитанницы пансиона для благородных девиц.

Спустя несколько минут мы наспех вытерлись и устроили пикник. То ли из-за насыщенной морской прогулки, то ли из-за чувства вины сразу перед двумя мужчинами у меня разыгрался аппетит. Хотелось есть и молчать. Упиваться временным чувством покоя. Но я же леди, поэтому тихо уйти в жор было нельзя.

Проницательности Робина можно было позавидовать.

– Расслабься. Просто будь собой и живи как хочешь. Не надо добровольно заключать себя в оковы. Не облегчай задачу своим врагам.

Вопреки совету, так и не надкусила манящий пирожок с сыром.

– Все равно мне надо быть сдержанней. Я же королева, а не просто девочка, на которую свалилось богатство.

– Считай, что виноват я. – Робин вытянул ноги, усаживаясь на покрывале поудобней. – Я тогда тоже задумался.

– Задумался?

– Графу не положено говорить «замечтался», – пояснил он и выудил бутылку с вином. Чинно разлил рубиновую жидкость по бокалам.

– О чем же ты мечтал, если не секрет? – спросила я, прежде чем пригубить напиток.

Робин сделал большой глоток. Убрал с лица черные жгутики влажных волос.