Королева (ЛП)

— Как она сможет это сделать? Она должна знать, что ты расскажешь им правду о ней и… — он уставился на меня на несколько секунд, и затем энергично закачал головой. — Нет. Она может быть виновна в других вещах, но моя мать не прибегнет к убийству невиновного. Я не могу поверить в это.

Мой желудок переворачивался каждый раз, когда он называл Королеву Анвин своей матерью. Его настоящая мама — наша мама — была хорошей, сильной, любящей, яростно защищающей женщиной, у которой этот монстр украл сына.

Я посмотрела в его голубые глаза, точно такое же, как у нашего отца, и меня вдруг охватили печаль и тоска. Я больше никогда не услышу папин смех или не почувствую тепло и безопасность его объятий. Моя смерть уничтожит нашу семью, и победа Королевы Анвин над нами будет полной. И я ничего не могла сделать, чтобы остановить её.

Я потянулась к руке Риса и зажала её между своими. Я не была способна изменить своё будущее, но я могла дать моим родителям кое-что взамен перед своей смертью.

Мы и моим отцом ошибались. Мы думали, что единственный шанс защитить нашу семью от королевы, это хранить правду о Калебе в секрете. Что нам следовало сделать, так это рассказать нашу историю всем, кто будет готов слушать. Большинство бы не поверило нам, но достаточное количество людей поверило бы. Если бы мы разоблачили её, и с нами что-то случилось, люди бы узнали, кто это сделал. Но важнее, Рис бы знал.

— Есть ещё кое-что, что я должна сказать тебе. Я думаю, что это настоящая причина того, что Королева Анвин так усердно старается закрыть мир фейри от мира людей.

Он нахмурился.

— Я знаю причину. Она говорила о том, чтобы оградить наш мир от нечистот другого мира.

— Это то, что она говорит тебе и всем остальным, но это ложь, — я вырвала последнее слово, когда гнев и боль, которые я носила в себе месяцами, грозили выплеснуться из меня. — Она хочет закрыть барьер, чтобы защитить свой секрет, чтобы люди не узнали о том ужасном поступке, который она совершила.

— Джесси, я боюсь, что стресс от заточения влияет на твои суждения. Я думаю, нужно позвать лекаря, — он попытался отдернуть свою руку от моей, но я отказалась отпускать его.

— Мне не нужен лекарь. Мне нужно, чтобы ты выслушал то, что я собираюсь сказать.

Он вздохнул и принял миролюбивое выражение лица.

— Хорошо. Что это за ужасная вещи, которую сделала моя мама, и откуда ты об этом знаешь?

Я сделала глубокий вдох.

— Я знаю об это, потому что она сделала это с моей семьёй.

Я не знаю, что он увидел в моих глазах, но он побледнел и сказал сиплым голосом:

— Что она сделала?

— Двадцать лет назад Королева Анвин украла нечто ценное у моих родителей, и это практически уничтожило их. Они никогда не оправились.

Рука Риса сжалась в моей.

— Двадцать лет назад? Это же в год моего рождения.

— Я знаю, — мягко сказала я.

Он судорожно сглотнул и накрыл мою руку своей свободной рукой.

— Что она забрала у них? — настойчиво прошептал он.

— Моего брата.

ГЛАВА 21

Рис отпрянул от меня так быстро, что упал назад. Он вскочил на ноги и уставился на меня, слова отрицания уже сложились на его губах. Его глаза, однако, выражали совсем другие эмоции. Он знал, возможно, не осознанно, но какая-то его часть знала правду.

— Моего брата звали Калеб, — продолжала я, будто ничего не случилось. — Ему было два месяца, когда он внезапно умер в своей кроватке. Так считали все, кроме нашей мамы. Она пыталась рассказать всем, что мёртвый ребёнок был не её, но они отмахнулись от неё, как от скорбящей матери.

Я поплотнее закуталась в одеяло.

— Я родилась позже и не знала Калеба. Каждый раз, когда мама и папа говорили о нём, они расстраивались, так что я старалась не часто упоминать о нём.

— Ты была несчастна? — спросил Рис.

— Нет, — тихонько фыркнула я. — У меня была очень счастливая жизнь, но были моменты, когда один или оба моих родителя теряли бдительность, и я могла видеть их боль. Я думаю, что день рождения Калеба был очень тяжелым для них. Мы каждый год ходим на кладбище навестить его могилу в день его рождения.

Рис вернулся ко мне на паллет.

— Я сочувствую твоей потере и боли, от которой страдает твоя семья. Но ничто из сказанного тобой не уличает мою мать и не доказывает, что я твой брат.

— Я собираюсь перейти к этому, — я вытерла мокрые щеки. — Помнишь, как твои фотографии стали доступны за несколько недель до твоего дебюта?

— Да.

Он свёл брови, я почти слышала, как он недоумевает, к чему я клоню.

— Фотограф, который сделал их, друг моей семьи. Ты встречался с ним в ту ночь, когда папарацци загнали меня в угол в Нави. Он показал эти фотографии моим родителям, которые никогда не видели Благого принца.

Рис втянул воздух. Я продолжила.

— Моя мама узнала тебя первой. У тебя светлые волосы, вместо рыжих Калеба, но ты выглядишь слишком похоже на моего отца в этом возрасте, чтобы это было совпадением, — я позволила ему обдумать это в течение нескольких секунд, прежде чем продолжила: — Они узнали, что ты находился в «Ралстоне», и они отправились туда, чтобы увидеть тебя лично.

— Я их не видел, — сказал Рис тоненьким голосом.