Королева магии. Проклятый рассвет

«Размечталась», – подумала я. – «Хочется как в кино, быть избранной спасительницей мира, а получается как в жизни: любовница олигарха ищет своего олигарха, пока форма официантки ждет в шкафу».

Из-за шума воды я не слышала, как кто-то подкрался сзади и закрыл мне ладонями глаза. Впрочем, у этого «кого-то» был вполне знакомый парфюм.

– Булку принес? – хмыкнула я. – Без булки сделаю вид, что мы не знакомы.

Я ждала чего угодно: смеха Лазаря, сладкой плюшки, сунутой под нос, виноватому «прости, студенты все сожрали, я принес огурец». Но только не того, что он придвинется максимально близко, опалит мне горячим дыханием загривок и нагло, бесцеремонно, пошло… облапает грудь.

Прозвенел звонок, и вместе с ним Лазарь охнул, получив локтем в ребра.

– Да ладно тебе ломаться! – скривился он. – Через пару дней я смогу трахать тебя абсолютно законно, давай пропустим игру в ухаживания и просто уединимся в пустом классе…

У него точно биполярное расстройство. Или Лазарь – просто мудак. А может, одно другому не мешает, но лично я в его игры играть не собираюсь.

– Еще раз ко мне подойдешь, утоплю в фонтане! – рявкнула я. – Я думала, ты стал адекватным, но, как вижу, ты все еще скотина. Счастливо оставаться и спасибо за прогулку.

Хочется верить, я найду дорогу обратно, а не проблуждаю по городу, пока кто-нибудь не сжалится и не доведет деточку до мамочки Эржбет.

От злости хотелось рычать, а от обиды плакать! Лазарь развел меня, как наивную дурочку! Как можно было вообразить, что он изменился и проникся ко мне хорошим отношением после всех угроз и слов, сказанных в доме его отца? Маленький избалованный богатенький дурачок, он привык играть с людьми, как с куклами, посмеиваясь над ними и наслаждаясь, унижая их!

– Надо было приказать тебе снять штаны и побегать так по академии, – пробормотала я, смахивая слезы с ресниц.

Вот уж не думала, что сволочизм младшего Фаренгейта так больно отзовется в душе. Он казался искренним, когда говорил об отце в саду! И я верила, жалела паршивца. Искренне считала, что даже самый трудный ребенок не заслуживает слов, сказанных Бренном в адрес сына. Подыскивала слова, чтобы убедить Лазаря в том, что его отец на самом деле так не думает, что он сказал это в сердцах и никогда бы не отказался от родного ребенка.

– Я бы на его месте не только отказалась, но и приплатила за это!

– Грейс!

От злости я даже не сразу поняла, что слышу свое имя.

– Грейс, подожди! Куда ты?! Эй! Грейс!

Дальнейшее вообще не поддавалось разумному объяснению, потому что Лазарь обогнал меня и помахал двумя здоровенными булками, завернутыми в пергамент. На лице парня застыло недоуменное выражение, и я почти уверилась в том, что сошла с ума.

– Грейс, что случилось? Тебя кто-то обидел? Не уходи! Давай поедим, а потом я тебя провожу…

Пока из всего словарного запаса я подбирала выражения, способные внятно и цензурно выразить то, насколько я не понимаю, что происходит, сзади раздался смех, больше напоминающий ржач гиены. Мы дружно обернулись и увидели… Лазаря.

Уносите идеальную, у нее поехала крыша.

– Мы же договаривались! – воскликнул Лазарь с булками.

– Ну прости, братец, не удержался. Видел бы ты ее лицо!

– Вы близнецы! – ахнула я. – Хотя нет, вы гады! Вы просто два одинаковых козла!

Абсолютно одинаковых: внешность, прически, одежда. Два внешне идеальных парня, которых хочется убить!

– Прости, – вздохнул тот Лазарь, которого я мысленно назвала светлым. – Я объясню, Грейс.

– Ню-ню-ню, – передразнил его Лазарь темный. – Говорил я тебе, девочки любят плохих парней.

– Он наврал, – мрачно прокомментировала я. – Так кто из вас Лазарь? Только не врите, что вас и зовут одинаково, иначе я вам одинаково врежу!

– Лазарь – он, – вздохнул светлый. – А мое имя Бес. Не злись, Грейс, у нас нет другого выхода, кроме как жить одну жизнь на двоих.

Прозвучало как-то уныло.

– Почему так?

– Идем, покажем тебе мост. Лаз, ты не хочешь скрыться? Или ждешь, когда нас заметят вдвоем и доложат отцу?

Каждый раз, когда мне кажется, что тайн у этого мира уже не осталось, он подкидывает новые сюрпризы! Выходит, Бренн не знает, что парни подменяют друг друга? Он вообще не говорил, что у него двое детей. Может, Бес болен, и Фаренгейты его прячут, как что-то постыдное?

– Не хочу, – ответил Лазарь. – Надоело. Папочке придется смириться, пусть скажет спасибо, что мы тихо и без свидетелей развлекаемся, а могли бы написать пару горячих статеек о том, как князь Фаренгейт заботится о детях.

– Ну, я бы не сказал, что без свидетелей. – Бес опасливо покосился на меня.

– Если расскажете, что все это значит, буду молчать. А если он, – я ткнула острым ногтем в плечо Лазаря, и тот обиженно зашипел, – продолжит ко мне приставать, то по-женски поделюсь секретом с Одеттой. С нее станется разболтать по всем мирам.

– Не злись на нас, Грейс. Это вынужденная мера. Меня не должно здесь быть, а Лаз никогда не должен был узнать о брате.