Королева магии. Проклятый рассвет

Несмотря на то, что началась очередная пара, на газоне перед академией яблоку негде было упасть. Мы с трудом нашли укромный и темный уголок у стены, где расположились вместе с булочками и соком, который Бес налил во флягу, придав ему легкий привкус энергетика, который мы пили в саду. Получилось вкусно, я даже сделала мысленную зарубку выяснить ингредиенты и при случае намешать бурду поинтенсивнее.

– А мне булку?! – возмутился Лазарь, когда мы с Бесом дружно вгрызлись в ночной обед.

– Обойдешься. На тебя не рассчитывали, ты должен был дома сидеть.

– Там уныло.

Лазарь отмахнулся и нагло отобрал у брата половину булки. У меня мелькнула мысль, что стоит поделиться с Бесом, он все-таки мужик и вряд ли наестся половиной булочки. Но альтруистичная мысль была почти мгновенно подавлена постыдным нежеланием расставаться с углеводами. От удовольствия даже пальцы на ногах поджались! Теплая, ароматная сдоба с кусочками каких-то фруктов… за это я была готова простить двум гадам любой обман!

Ну за это и еще за рассказ, как так вообще все вышло.

– Наши родители были женаты недолго. Студенческий роман и все такое. Потом отец влюбился в принцессу и собирался на ней жениться, а маму отправил на все четыре стороны. Но у них уже были мы, и мама не смогла бы вырастить двоих парней-сумеречников. Тогда отец согласился, хоть и без особого энтузиазма, взять одного ребенка. Лазарь достался ему, а я – маме. Она, увы, умерла очень рано, я был совсем ребенком. Может, она и собиралась рассказать мне об отце, но не успела. До поры до времени я ничего не знал о Лазаре.

– А потом я совершенно случайно оказался в Гелиосом забытом городишке и увидел там свою копию, – кивнул Лазарь. – Тогда и понял, что Бренн Фаренгейт не просто хреновый отец, но еще и порядочная тварь.

– Силы близнецов всегда связаны. Невозможно быть полноценным магом вдали от брата. Это странное ощущение, как будто ты – не полноценный. Как будто часть тебя просто вытащили и выбросили, а как жить с пустотой внутри, не объяснили. Мы оба жили, пытаясь заполнить эту пустоту. Когда мы встретились, это ощущение ушло. Тогда мы поняли, что нам придется как-то жить.

– Но почему вы не поставили Бренна перед фактом? – спросила я. – Что Бес остался сиротой, что вам плохо вдали друг от друга, что вы либо вместе, либо никак?

– Для начала – отец никогда не обрадуется такому повороту. Он одержим службой, ему не нужны скандалы и новые члены семьи. А вообще…

Лазарь посмотрел мне в глаза, и я поежилась от тьмы, в которой можно было утонуть. Там плескалась такая жгучая ненависть, что казалось, стоит ей вырваться на свободу, и она уничтожит все на своем пути.

– Ты бы хотела открыться человеку, который так поступил? Который отнял у тебя брата, который бросил его, не интересуясь судьбой? Бренн лишил меня шанса узнать мать, у нее нет даже могилы, потому что она стоила денег! Она умерла, не зная, что будет с ее детьми, а мы росли, не имея ни отца, ни матери, и лишь по счастливой случайности встретились. Ты бы искала поддержки у такого человека?

О, я искала. И даже нашла, но теперь кажется, что обратиться к Бренну Фаренгейту было самой большой ошибкой, совершенной в этом мире. Способен ли на бескорыстную помощь человек, не умеющий и не желающий любить своих детей?

– Единственный человек, которого я ненавижу – это Бренн Фаренгейт, – кивнул Бес. – Это наше общее чувство, и оно сильнее всего. Здравого смысла, моральных принципов и родной крови.

Кажется, мне это знакомо.

– Кстати о принципах, – Бес вдруг посмотрел куда-то поверх наших голов и изменился в лице, – это Бренн. Лаз, я уважаю твое право и желание на протест, но, может, радовать папу прибавлением в семействе еще не время?

– Да пошел он. – Лазарь поднялся. – А вот куколку ему точно не стоит видеть. Сейчас свалим по-тихому.

– Как ты свалишь?

Я, наконец, рассмотрела Бренна, хотя для этого пришлось подняться – из-за ограды не было видно, что происходит перед академией. Впрочем, вскоре все стало слышно.

– Уважаемые адепты, большая просьба оставаться на своих местах! Небольшая проверка по приказу Его величества.

Лазарь выдал такую тираду, что даже Бес покраснел, а он явно уже примирился с норовом братика. Я хоть и слабо понимала, чем мне это грозит, на всякий случай напряглась. Не зря же парни, чтобы выдернуть нас поплавать, разыграли именно проверку.

– А другие выходы есть? – спросила я.

Бес покачал головой.

– Там, скорее всего, тоже всех проверяют. Это же Бренн Фаренгейт. Знаешь, обычно правители не любят предателей, даже если предательство свершилось в их пользу, но у Бренна особый статус. И существующий режим во многом его заслуга. Что-то я не слышал о проверках в Академии Рассвета.

– Это всего лишь предлог, чтобы прищучить профессорский состав, – фыркнул Лазарь. – Вот увидите, не за горами тот момент, когда Академию Сумрака объявят вне закона в связи с многочисленными нарушениями, которые наш папочка с удовольствием помогает находить.

– Да ладно тебе разводить политпрогнозы. Что будем делать с Грейс?