Этим вечером я обнаружила, что и моя мать стала так же холодна со мной, как Анжу. До этого они беседовали наедине. Что он сказал ей? Что? Я не могла спросить, потому что брат стоял тут же… Матушка велела мне идти спать, но я дождалась, когда брат уйдет, и спросила у нее:
– Что случилось, матушка? Мне кажется, вы недовольны мной. Не прогневила ли я вас чем-нибудь по неведению? Если это так, я сделаю все, чтобы загладить свою вину! Только скажите мне, в чем она заключается?
– Дочь моя, идите спать, – отозвалась мать тоном, говорившим куда больше слов. Ее голос звучал спокойно, совсем без гнева, но так, словно сегодня подтвердились ее давние подозрения.
– Матушка, но ведь я не смогу заснуть, пока не узнаю, в чем провинилась перед вами! Вы были так добры ко мне, уделяли мне столько внимания, и я от всего сердца старалась угодить вам! Если это не получилось, не отталкивайте меня, а позвольте исправить свою ошибку! Неужели моя вина настолько глубока, что я не заслуживаю даже этой милости?!
Мать задумалась. Похоже, она совсем не верит в мою искренность и сейчас решает, как ей держаться со мной. Но что такого мог сказать ей брат, чтобы она вот так, в одночасье, переменилась ко мне?
Я продолжала настаивать на объяснениях. Наконец она ответила:
– Не сердитесь на своего брата, дочь моя. Он мудр и желает вам только добра.
– Я ничего не понимаю, матушка! Что это значит? Умоляю вас, объясните мне, что произошло? Брат так переменился ко мне!
Она посмотрела на меня в упор и заговорила медленнее, чем обычно:
– Ваш брат сказал мне, что вы близки с месье де Гизом и что месье де Гиз, с поддержки своих родственников, намеревается просить вашей руки. Это правда?
Я не ожидала такого и растерялась. Мое замешательство не укрылось от глаз матери и, судя по всему, не развеяло, а только укрепило ее подозрения.
– Это так? Что же вы молчите, дочь моя?
– Матушка, я ничего не знаю об этом! Если бы я узнала, что месье де Гиз имеет подобные планы, то вы узнали бы об этом первой!
– Маргарита, прошу вас, не пытайтесь сохранить в тайне то, что уже стало явным. Этот спектакль никому не нужен.
– Клянусь вам, матушка, я ничего не знаю о таких планах господ Гизов! Почему вы мне не верите?
– Потому что молодой герцог де Гиз умен, красив и обаятелен. Неудивительно, что он вскружил вам голову. Только вы совсем не думаете о семье. Гизу, несомненно, выгодно ваше расположение – ведь именно потому он и добивается его. Ваша приязнь позволяет ему знать все, что происходит внутри нашей семьи. К тому же он надеется породниться с нами и получить власть. Ваша наивность непростительна, дочь моя.
– Матушка, я уверяю вас, что у месье де Гиза нет подобного намерения!
– Полно, Маргарита. Ваш брат сказал мне об этом, и ваша реакция только подтверждает его слова.
Во мне все вскипело.
– Мой брат предал меня, матушка! Когда он расположился ко мне, я стала самой счастливой на свете, и вам это известно! А сегодня он отнял у меня это счастье и ваше хорошее отношение под влиянием чьей-то гнусной лжи! Но больше всего меня ранит то, что вся его привязанность ко мне была только лицемерием и обманом! Он поверил чьей-то клевете, даже не удосужившись вначале поговорить со мной, чтобы проверить свои домыслы! Я никогда этого не забуду!
– Прекратите оскорблять брата, дочь моя! – оборвала она. – Это вы его ненавидите, а он любит вас и заботится о вас, несмотря на ваше отношение к нему! Он не произнес о вас ни единого грубого слова, напротив, старался защитить и оправдать вас. Но он слишком мягок к вам – а вы вместо благодарности осыпаете его незаслуженными обвинениями! Довольно, я не желаю больше разговаривать с вами! Ступайте. И не смейте показывать ваше дурное отношение к брату! Если я увижу, что вы демонстрируете малейшую неприязнь к нему, пеняйте на себя.
Я вышла от матери сама не своя. Что теперь делать? Все рушится… Вот оно что – брат узнал о моей любви. Одна эта фраза стоит целой греческой трагедии… Я вспомнила наши с ним жаркие объятия, его голос: «Ты моя, навсегда моя, я никому тебя не отдам!» Как странно, дико, страшно и стыдно думать об этом сейчас – сейчас, когда все встало на свои места, потому что я нашла настоящую любовь!
В детстве мой брат и Гиз были неразлучными друзьями, доверяли друг другу все свои секреты. Выходит, что и Гиза мой брат теперь ненавидит так же сильно, как меня? Это даже хуже, чем ненависть – это ревность, страшная, испепеляющая ревность! Брат уязвлен тем, что он больше не царит в моих мыслях, что он отступил на второй план, а место, которое он считал своим и только своим, занял его ближайший друг! А главное – Анжу взбешен тем, что ему нельзя быть со мной, а Гизу – можно… Конечно, теперь он употребит все силы, чтобы отнять у Гиза победу. Как это глупо, как страшно!