Королева Маргарита

Tout lasse, tout casse, tout passe[2]. Время уносит горести, как золотые листья сентября. Синее небо такое высокое, и в воздухе носятся легкие паутинки. Даже не верится, что все это уже прошло: и похороны отца в Сен-Дени, и коронация моего брата Франсуа в Реймсе – теперь Франсуа стал королем Франциском II[3]. Прошли и тихие дни в Венсенском замке посреди шелестящего моря осенних деревьев. Неуловимая грусть, теплое солнце и холодный предзимний ветер. Боль постепенно успокоилась, превратилась в горьковатый привкус дыма в осеннем воздухе. Утренние зори окутаны туманами, поют охотничьи рога.

Сейчас мы живем в Амбуазе. Мне нравится этот замок – такой огромный, мощный, неприступный и в то же время изящный. Когда стоишь наверху, чувствуешь себя свободной как птица. Но даже под защитой этих стен я не могу отделаться от пронзительного чувства, что все мы беззащитны перед судьбой. Мне кажется, что это чувство теперь останется во мне навсегда. Смерть отца оказалась такой внезапной, мы были к ней не готовы… Что еще случится? Впрочем, если и случится, то не здесь. Здесь, в Амбуазе, не должно произойти ничего плохого – этот замок такой красивый и так нравится мне!

Скоро зима. В саду, куда выходят мои окна, гаснут цветы, а деревья по берегам Луары из золотых становятся красными и ржавыми. С каждым днем листва редеет. По утрам в замке холодно, особенно в нетопленых коридорах – даже пар идет изо рта. Сразу чувствуется, как свежо на улице.

Зачем я проснулась так рано? Только-только занимается день. Мне не хочется выбираться из теплой постели. Я рассматриваю бархатный балдахин над кроватью и вспоминаю разговоры о том, что кто-то предсказывал отцу гибель. Но неужели нашу жизнь можно знать наперед? Неужели она вся уже известна кому-то там… где? На небе? Вот бы посмотреть на того, кто пишет человеческие судьбы! Вот бы заглянуть за занавес времени, как в комнаты взрослых! Вот бы пробраться туда и прочесть страницу в Книге Судеб, где написано о нашей семье.

Я скучаю по отцу. Матушка заботится о нас, по возможности приезжает сюда вместе с нашим братом королем Франциском, но даже когда она здесь, я не чувствую, что она со мной. Я не знаю, как и о чем с ней разговаривать. Отец любил со мной играть и беседовать, это получалось у него легко и просто, и я могла рассказать ему что угодно. Болтать с ним о пустяках, шутить, смеяться… А с матушкой так не получается: мне все время кажется, что ей что-нибудь не понравится или она вообще не поймет меня.

Когда она не может приехать в Амбуаз, то присылает художника, чтобы он нарисовал для нее наши портреты. Позировать скучно, но я люблю это делать – мне нравится художник. Он такой обаятельный, всегда учтивый и мягкий, у него внимательный взгляд, лицо с красивыми усами и вьющейся бородкой, спокойное и вдумчивое. Мне интересно наблюдать за его движениями, я пытаюсь понять, как у него получается так быстро и точно рисовать. Потом я пробую так же рисовать сама, но идеальная картина остается в мечтах, а на бумаге – лишь ее отдаленное подобие…

А вот бы нарисовать все это, всю нашу здешнюю жизнь – и игры с братьями, и беготню по саду и замку, и вкусную еду, и просто тихие моменты, которые я очень люблю, но не знаю, как рассказать о них. Например, мне нравится по утрам подходить к окну и смотреть на сад в утренних сумерках. Там работает садовник, за садом темнеют деревья, и в этом есть что-то волшебное и загадочное. А еще я люблю, когда идет дождь, сад за окном мокнет, шуршат капли, а мы играем в натопленных комнатах.

Когда приезжает матушка, она почти все время занимается государственными делами, а если она свободна, то беседует в основном с моими старшими братьями. Но у меня есть любимое время в ее приездах: вечера, когда она наконец прекращает дела, и мы собираемся все вместе в «зале с камином», как я называю эту комнату. Собственно, все залы и комнаты в замке с каминами, но этот камин с секретом, о котором знаю только я. Он кажется обыкновенным, а на самом деле через него можно попасть в сказочное королевство.

В такие вечера мы с матушкой читаем какие-нибудь интересные книги, смеемся, говорим на разных языках. Мне не очень нравится греческий, зато нравится, как звучит латынь, хотя я еще плохо ее понимаю. Итальянский язык не такой строгий и торжественный, зато более понятный.

Шарль не любит языки. Его не оторвать от книжек с картинками, особенно от изображений битв и охоты. А Франциск заходит ненадолго пожелать всем доброй ночи и поднимается к себе усталой походкой. По походке его можно принять за старика. С тех пор как он стал королем, он выглядит таким бледным и уставшим. Мне его жалко…

Александр-Эдуард младше Шарля, но гораздо сообразительнее. Он хорошо и бойко говорит и умеет остроумно шутить. У меня так пока не получается, я гораздо застенчивее, но очень хочу стать такой же веселой и обаятельной. Александр-Эдуард постоянно затевает разные игры, а если матушка что-нибудь читает или рассказывает, он садится к ней ближе всех и не сводит с нее внимательных блестящих глаз.