Королева Марго

– Это тайна?

– Для всех, кроме тебя.

– О боже мой! Не украла же ты их? – спросила Маргарита, улыбаясь сквозь слезы.

– Сейчас увидишь.

– Посмотрим.

– Помнишь ты этого противного Нантуйе?

– Богача, ростовщика?

– Да, если хочешь.

– Дальше?

– Дальше то, что в один прекрасный день Нантуйе увидел одну даму, блондинку с зелеными глазами, в прическе, украшенной тремя рубинами – один на лбу, два у висков, что очень шло даме; не зная, что дама – герцогиня, этот ростовщик воскликнул: «За право поцеловать туда, где горят эти три рубина, я выращу на их месте три алмаза по сто тысяч экю каждый».

– Дальше, Анриетта.

– Дальше, дорогая, алмазы выросли и… проданы!

– Ах! Анриетта! Анриетта! – пожурила Маргарита.

– Вот еще! – воскликнула герцогиня с наивным и в то же время величественным бесстыдством, характерным для женщин той эпохи. – Вот еще! Я же люблю Аннибала!

– Это верно, ты его любишь очень, и даже чересчур! – ответила Маргарита, улыбаясь и краснея, но все-таки пожала ей руку.

– И вот, – продолжала Анриетта, – благодаря нашим трем алмазам у нас есть триста тысяч экю и нужный человек.

– Человек? Какой человек?

– Ну, которого должны убить: ты забыла, что надо убить человека?

– И ты нашла такого человека?

– Конечно.

– За эту цену? – усмехнувшись, спросила Маргарита.

– За эту цену?! Да за такие деньги я нашла бы тысячу! – ответила Анриетта. – Нет, нет, всего за пятьсот экю.

– И ты отыскала человека, который согласился за пятьсот экю, чтобы его убили?

– Что поделаешь? Жить надо!

– Милый друг, я перестаю тебя понимать; наше положение не из таких, чтобы терять время на разгадки твоих загадок. Говори яснее.

– Так слушай: тюремщик, которому поручен надзор за Ла Молем и Коконнасом, – бывший солдат и знает толк в ранах; он согласен помочь нам спасти наших друзей, но не хочет терять место. Умело нанесенный удар кинжалом устроит это дело; его вознаградим мы, да и государство выплатит ему вознаграждение за увечье. Таким образом этот милый человек загребет деньги обеими руками.

– Все это хорошо, – сказала Маргарита, – но ведь удар кинжалом…

– Не беспокойся! Аннибал сумеет это сделать.

– Верно, на него можно положиться! – смеясь, ответила Маргарита. – Он нанес Ла Молю три удара и шпагой, и кинжалом, а Ла Моль не умер!

– Злая! Пожалуй, ты не стоишь того, чтобы тебе рассказывать.

– О нет, нет! Молю тебя, расскажи, что дальше. Как же мы их спасем?

– Вот как: единственное место, куда могут проникнуть женщины – не тамошние узницы, – это часовня в замке. Нас прячут в алтаре; под покровом престола они находят два кинжала; дверь в ризницу заранее будет отперта. Коконнас ударяет кинжалом своего тюремщика, тот падает и притворяется мертвым; мы выбегаем, набрасываем каждому из наших друзей плащ на плечи, бежим вместе с ними в дверь ризницы, а так как пароль будет нам известен, то беспрепятственно выходим.

– А потом что?

– У ворот их ждут две лошади; они вскакивают на лошадей, переезжают границу Иль-де-Франса и попадают в Лотарингию, откуда время от времени будут приезжать сюда инкогнито.

– О, ты вернула меня к жизни! – сказала Маргарита. – Значит, мы их спасем!

– Почти ручаюсь.

– А скоро?

– Дня через три-четыре. Болье предупредит нас.

– Но если тебя узнает кто-нибудь в окрестностях Венсена, это ведь может повредить нашему проекту?

– А как меня узнать? Я выхожу из дому в одеянии монахини, под покрывалом; и благодаря этому меня не узнаешь, даже столкнувшись нос к носу.

– Чем больше предосторожностей, тем надежней.

– Знаю. «Дьявольщина»! – как сказал бы бедный Аннибал.

– А что король Наваррский, ты справлялась?

– Разумеется, справлялась.

– И что же?

– По-видимому, он еще никогда не бывал так доволен, – поет, смеется, ест с удовольствием и просит только об одном: чтобы его получше стерегли!

– Правильно! А что моя мать?

– Я уже сказала: всеми силами торопит судопроизводство.

– Относительно нас она ничего не подозревает?

– Как она может что-нибудь подозревать? Тем, кто участвует в нашей тайне, самим необходимо соблюдать ее. Ах да! Как я узнала, она велела передать судьям города Парижа, чтобы они были наготове.

– Давай действовать быстрее, Анриетта. Если наших бедных узников переведут в другую тюрьму, придется все начинать сначала.

– Не беспокойся, я сама не меньше тебя стремлюсь увидеть их подальше от тюрьмы.

– О, это я знаю! Спасибо, сто раз спасибо за то, что ты сделала для их спасения!

– Прощай, Маргарита! Иду опять в поход.

– А Болье надежен?

– Думаю.

– А тюремщик?

– Он обещал.

– А лошади?

– Будут лучшие из всей конюшни герцога Невэрского.

– Люблю тебя, Анриетта!

И Маргарита кинулась на шею своей подруге, после чего они расстались, пообещав друг другу встречаться каждый день в том же месте и в то же время.

Вот два очаровательных и преданных создания, которых пьемонтец справедливо называл «незримыми щитами».

VII. Судьи

Когда приятели встретились после первого допроса о восковой фигурке, Коконнас сказал Ла Молю: