Королева Марго

— А если бы человек нечаянно проглотил этот яд, что бы он ощущал?

— Сильную головную боль, жжение внутри, точно он проглотил горячие угли, боли во внутренностях, тошноту.

— И жажду? — спросил Карл.

— Неутолимую, — ответил Рене.

— Все так, все так! — прошептал Карл.

— Ваше величество, я не понимаю цели ваших расспросов.

— Вам и незачем знать ее. Отвечайте на мои вопросы — и только.

— Спрашивайте, ваше величество.

— Какое противоядие прописывают человеку, проглотившему то же вещество, что и моя собака?

Рене с минуту подумал.

— Есть несколько минеральных ядов, — ответил он. — Прежде чем дать ответ, я хотел бы знать, о каком яде идет речь. Ваше величество имеет представление, каким способом была отравлена собака?

— Да, — сказал Карл, — она съела страницу из одной книги.

— Страницу из книги? — переспросил Рене.

— Да.

— Ваше величество, эта книга у вас?

— Вот она, — сказал Карл, взяв с полки книгу и показывая ее Рене.

На лице Рене отразился ужас, что не ускользнуло от короля.

— Она съела страницу из этой книги? — пролепетал Рене.

— Из этой, — ответил Карл и указал место, откуда вырвана страница.

— Разрешите, сир, вырвать еще одну страницу?

— Вырви.

Рене вырвал страницу и поднес ее к пламени свечи. Бумага вспыхнула, и едкий запах чеснока распространился по всей комнате.

— Книга отравлена мышьяком, — сказал Рене.

— Вы уверены?

— Как если бы я обрабатывал ее сам.

— А противоядие?

Рене отрицательно покачал головой.

— Как? Вы не знаете никакого средства?

— Самое лучшее — яичные белки, взбитые с молоком, но…

— Но… что?

— …но надо было их принять тотчас, а иначе…

— А иначе?..

— Ваше величество, это страшный яд, — еще раз подтвердил Рене.

— Все же он убивает не сразу, — сказал Карл.

— Нет, зато наверняка: неважно, сколько времени пройдет до смерти; иногда время даже входит в расчеты отравителя.

Карл оперся о мраморный стол.

— Теперь вот что, — сказал он, кладя руку на плечо Рене, — вам знакома эта книга?

— Мне, сир?! — побледнел Рене.

— Да, вам; при взгляде на нее вы себя выдали.

— Ваше величество, клянусь вам…

— Рене, — перебил его король, — выслушайте меня хорошенько: вы отравили перчатками королеву Наваррскую; вы отравили дымом лампы принца Порсиана; вы пытались отравить душистым яблоком принца Конде. Рене, я прикажу содрать с вас кожу по кусочкам раскаленными щипцами, если вы мне не скажете, чья это книга.

Флорентиец понял, что с разгневанным королем шутить нельзя, и решил взять смелостью:

— А если я скажу правду, сир, кто мне поручится, что я не буду наказан еще мучительнее?

— Я.

— Вы даете ваше королевское слово?

— Честное слово дворянина, я сохраню вам жизнь.

— В таком случае — книга принадлежит мне.

— Вам? — воскликнул Карл, отступая назад и глядя на отравителя мутным взглядом.

— Да, мне.

— И как же она ушла из ваших рук?

— Ее взяла у меня ее величество королева-мать.

— Королева-мать! — воскликнул Карл.

— Да.

— С какой целью?

— Мне думается, с целью отнести ее королю Наваррскому, который просил у герцога Алансонского такого рода книгу, чтобы изучить соколиную охоту.

— А! Так-так! — воскликнул Карл. — Мне все понятно! Действительно, книга была у Анрио. От судьбы я не ушел.

В эту минуту сухой, жестокий кашель потряс Карла и снова вызвал боль во внутренностях. Карл трижды глухо вскрикнул и упал в кресло.

— Что с вами, ваше величество? — испуганно спросил Рене.

— Ничего, — ответил Карл. — Мне очень хочется пить, дайте воды.

Рене налил стакан воды и подал дрожавшей рукой Карлу, который и выпил ее залпом.

— Теперь, — сказал король, беря перо и обмакивая его в чернила, — напишите на этой книге.

— Что написать? — спросил Рене.

— То, что я сейчас вам продиктую: «Это руководство к соколиной охоте дано мной королеве-матери, Екатерине Медичи».

Рене взял перо и написал.

— А теперь подпишитесь.

Флорентиец подписался.

— Вы обещали сохранить мне жизнь, — сказал парфюмер.

— Что касается меня, я сдержу свое слово.

— А что касается королевы-матери? — спросил Рене.

— А что касается ее, то не касается меня. Если на вас нападут, защищайтесь сами.

— Ваше величество, если я увижу, что моей жизни грозит опасность, могу ли я уехать из Франции?

— Я дам вам ответ через две недели.

— А до этого…

Сдвинув брови, Карл приложил палец к бледным губам.

— О, будьте покойны, сир!

И, довольный тем, что отделался так дешево, флорентиец поклонился и вышел.

Сейчас же в дверях комнаты появилась кормилица.

— Что с тобой, милый Шарль?

— Кормилица, я походил по росе, и мне плохо.

— Правда, ты очень побледнел, Шарль.

— Я очень ослабел. Дай мне руку и доведи меня до кровати.

Кормилица подбежала к нему; Карл оперся на ее руку и добрался до своей опочивальни.

— Теперь я сам улягусь, — сказал Карл.

— А если придет мэтр Амбруаз Парэ?

— Скажи ему, что мне стало лучше и он не нужен.

— А что тебе дать сейчас?

— Да самое простое лекарство, — ответил Карл, — яичные белки, взбитые с молоком. Кстати, кормилица, бедный Актеон издох. Надо завтра утром похоронить его где-нибудь в луврском саду. Это был мой лучший друг… Я поставлю ему памятник… если успею.

IV ВЕНСЕНСКИЙ ЛЕС