Королева Марго. Любовь в Варфоломеевскую ночь

Королеву‑мать тоже не обманывала кажущаяся беззаботность дочери, Екатерина прекрасно понимала, что в случае необходимости Маргарита сделает выбор вовсе не в пользу обожаемого матерью Генриха. К тому же королева‑мать не без оснований подозревала, что Маргарита в сговоре с Франсуа Алансонским и готова помочь тому бежать.

Маргарита была безутешна, она с таким трудом добилась почти дружеских отношений с супругом, пусть между ними не было романтической любви, а бывала только чисто физическая близость, в остальное время они уже разговаривали как брат с сестрой. И вдруг… Мерзавка де Сов явно нашептала Генриху в уши что‑то против супруги, тот постепенно стал отдаляться, все реже заходил по вечерам, не оставался на ночь…

А теперь вот открыто предал.

«Ну и пусть! — рыдала в подушку Маргарита. — Пусть! Обойдусь без него!»

Мадам де Ториньи уехала, а Маргарита действительно научилась обходиться без супруга. Она в очередной раз влюбилась.

Он был хорош! Ах, как он был хорош! Рослый, совершенно обворожительный, забияка, не знающий удержу ни в чем — ни в драке, ни в любви. Разве можно в чем‑то отказать красавцу, который твердит: Для меня нет ни неба, ни ночи, ни дня Без ваших глаз голубого огня.

Луи де Клермон Бюсси д’Амбуаз был прославленным бретером, готовым по любому поводу обнажить свою шпагу и столь отменно владеющим ею, что немногие отваживались противостоять ему. Один на один Бюсси побеждал любого, потому подсылаемые против него убийцы нападали втроем, вчетвером… Но дело заканчивалось в худшем случае ранением. Бюсси умудрялся справиться и с тремя.

Влюбленный романтичный красавец, блистательно владеющий шпагой, насмешливый и бесстрашный, покорил сердце Маргариты. Бюсси был фаворитом герцога Алансонского, но главное — он терпеть не мог миньонов короля, особенно Дю Гаста. Уже за одно презрение к Дю Гасту Маргарита была готова полюбить Бюсси!

Если Ла Моль был взрослым, опытным любовником, то Бюсси скорее романтичным и напористым, способным дать Маргарите то, чего она категорически не получала от мужа: восхищение мужчины красивой женщиной. Они сгорали от страсти вдвоем, вдвоем же эту страсть и подпитывая.

Маргарита просто забыла, что у нее есть муж, мрачный мужлан, совершенно не умеющий ни ухаживать, ни удовлетворить романтическую страсть, король Наварры совершенно не подходил своей королеве, а потому ее не интересовал. Пусть спит со своей Шарлоттой и выдает ей секреты, больше Маргарита его судьбой заниматься не намерена! Позже она занялась, да еще как, но тогда все мысли Маргариты были о Бюсси!

Бюсси открыто противостоял Дю Гасту, тот даже организовал нападение на него, но пятеро наемных убийц не смогли справиться с одним Луи де Клермоном! Ранен‑ный в руку, он ходил героем, собирая вокруг себя толпу восторженных почитателей.

Увидев, что его рука на простой перевязи, Маргарита не удержалась и подарила любовнику свой красивый шарф. Бюсси немедленно объявил, что ради одного этого стоило получить ранение от подлеца Дю Гаста. Разве мог так поступить Генрих Наваррский? Конечно, нет, а потому невообразимо упал в глазах своей супруги.

Переживал ли король Наварры разлад в отношениях с женой? Неизвестно, он научился быть столь скрытным, что никто ничего не мог понять. Генрих спал с де Сов, изредка посещал спальню жены, чтобы не было претензий, иногда вел с ней беседы ни о чем и старательно делал вид, что доволен жизнью.

К счастью, Маргариту это беспокоило мало, она была влюблена, а потому совершенно неопасна в качестве заговорщицы. Если бы король или королева‑мать поняли, что такое состояние Маргариты куда безопасней, они поддерживали бы влюбленность, но бравада возлюбленного сестры, а также его растущая популярность надоели Генриху, и король приказал Бюсси отбыть вон, найдя самоуверенному красавчику занятие подальше от Парижа.

Маргарита снова рыдала, но поделать ничего не могла. Пережив отъезд возлюбленного, она снова занялась интригами.

Лувр, как обычно, залит огнями, тысячи свечей позволяли забыть, что на улице ночь, а их отражения в тысячах бриллиантов, что где‑то есть бедность. Хотя об этом собравшиеся придворные думали меньше всего, их куда больше интересовало, в каком наряде появится король, как будет одета его сестра Маргарита де Валуа. Королева Луиза не только не стремилась стать законодательницей моды, но даже не решалась повторять наиболее скромные наряды Маргариты. Не единожды королева Наварры пыталась придумать одежду для супруги своего брата, но каждый раз Луиза мямлила нечто вроде: «Король, мой супруг, не позволит…» — и оставалась в том, что ей дарил Генрих. Похвальная покорность, приводившая к тому, что королева слишком редко меняла свои наряды, потому что довольно скоро после свадьбы Генриху оказалось не до нее, все время занимали миньоны…