Королева Марго. Любовь в Варфоломеевскую ночь

Вообще‑то договор о женитьбе Генриха де Бурбона на Маргарите де Валуа был составлен еще при жизни Антуана де Бурбона, тому очень нравилась идея в будущем женить своего крепыша Анри на красотке Маргарите. Какое‑то время Генрих жил с отцом в Париже, и дети росли вместе. Но Маргарите вовсе не нравился мужиковатый и вовсе не изящный Анри, а тому изнеженная, живая, как ртуть, девчонка. Но в том возрасте сами они о возможной свадьбе и не помышляли. После смерти Антуана вопрос просто забылся, Маргариту несколько раз сватали, но всякий раз политические соображения перевешивали и замужество откладывалось. Девушка отнюдь не переживала, она была юна, хороша собой и вовсе не стремилась покидать блестящий французский двор, чтобы отправиться куда‑нибудь в суровую Испанию, далекую, малопонятную ей Венгрию или того хуже — крошечную Наварру.

И вот время пришло, и дело не только в ее романе с Генрихом де Гизом, матери и брату нужно выбирать, с кем выгодней иметь союз, а сама Маргарита просто игрушка в сложной политической игре. Но такова участь всех принцесс, мало кто выходит замуж на родине и по любви. Обычно принцессу отправляют далеко, и она всю жизнь тоскует по дому среди чужих людей. Такие случаи, как у ее сестер — Елизаветы, вышедшей замуж за Филиппа Испанского и ставшей настоящей испанской королевой, и Клод, обожавшей мужа и обожаемой им герцогиней Лотарингской, — редки. Маргарита понимала, что скоро придет и ее пора, и на счастливый брак не надеялась, хотелось только брака равного, а брачный союз с Наваррой — откровенный мезальянс.

Но она решилась:

— Я подчинюсь вашей воле и выйду замуж за того, кого вы назовете. Но при одном условии.

Карл только открыл рот, чтобы крикнуть, что никаких условий не потерпит, но королева‑мать положила пальцы на его запястье, останавливая зарождающийся приступ гнева. Тогда она еще это могла, позже король во гневе станет совсем неуправляемым и даже его мать будет держаться во время королевской истерики подальше.

— Каком?

— Вы ничего не сделаете против Генриха де Гиза.

— Но никто против твоего Генриха ничего и не делает, — голос королевы вкрадчив. Маргарита слишком хорошо знала, что означает такая вкрадчивость, — ее пытаются обмануть.

— Охотно верю и хочу, чтобы так было и впредь.

— Тогда к чему ставить такие условия?

— Вы поклянетесь, что ничего не предпримите против Генриха де Гиза, все трое поклянетесь. И если хоть кто‑то клятву нарушит, я тоже буду считать себя свободной от обещания.

Карл даже зубами заскрипел, но мать опередила сына:

— Если ты до такой степени не уважаешь свою семью, то мы готовы поклясться. Но этим ты лишаешь себя нашей поддержки и любви.

Теперь фыркнул Генрих, Маргарита понимала, что о любви с его стороны после заступничества за Гиза речи идти уже не может.

И все же мать и братья были вынуждены поклясться на Священном Писании, что оставят герцога де Гиза в покое, а сама Маргарита тоже принесла клятву, что выйдет замуж за любого, кого назовут родные. Конечно, королева‑мать назвала Генриха Наваррского. Откровенная пощечина, но Маргарита была к ней готова.

Она вышла из кабинета словно деревянная кукла, только слезы ручьем катились из глаз. Фрейлины, не слышавшие из‑за двери крика или чего‑то подобного, удивленно смотрели на принцессу:

— Мадам, что с вами?

Маргарита, не замечая никого, молча проследовала в свои покои и только там рухнула на постель и разрыдалась в голос. Она плакала так горько, что мадам де Крютон даже перепугалась:

— Да что же случилось?!

— Я купила жизнь любимого ценой собственного счастья. А еще превратила своих родных во врагов.

— О господи! Что вы такого наговорили?

— Ничего. Просто потребовала поклясться, что они не убьют Гиза, в обмен на мое согласие выйти замуж за кого угодно.

Гувернантка подумала, что никакая клятва не удержит королевскую семейку от убийства, если его задумают, и что Маргарита все равно выйдет замуж за того, кого назовет королева‑мать.

— Почему вы решили, что родные стали врагами?

— Ты бы видела, как они на меня смотрели! Я осмелилась заступиться за Гиза!

— А почему пришлось за него заступаться?

Маргарита уселась на постели, вытерла слезы тыльной стороной ладони и громко хлюпнула носом:

— Все равно придется выходить замуж за этого беарнца, надо же хоть что‑то за это выторговать…

Они посмотрели друг на дружку и вдруг… весело расхохотались.