Королева Марго пенсионерка

            Мне несколько раз приходилось быть у Люды в гостях. Большая трёхкомнатная квартира с окнами в тихий зелёный двор. Отличная кухня – столовая, длинный просторный коридор. Мебель не современная, но добротная: арабская или румынская. В советское время стоила баснословных денег и доставалась по блату. Хрустальные люстры, ковры и всё то, что считалось в то уже далёкое время престижным и называлось достатком. Дачный дом, конечно, выглядел более современно. Мы с Алей прошли в комнату Люды, поняв, что это её комната по наличию трюмо, стоящему в углу.

– Аля, я слышала, что блузки с юбкой нельзя, или мне это кажется? Но, то, что нужен или шарфик, или платочек на голову – это точно.

            Открыв шкаф, мы не стали рисковать и выбрали однотонное платье с длинным рукавом. Во второй половине большого шкафа стали искать платок или шарфик, чтобы покрыть им голову Людочки.

            Да, это не нынешние шкафы-купе. Массивный, сделанный из шпона карельской берёзы, с множеством полок и выдвижными ящиками разных размеров, шкаф на красивых гнутых ножках, как великан возвышался в просторной светлой комнате. Аля с трудом выдвигала ящички, предназначенные для различных вещей. Предпоследний ящик и самый нижний никак не хотели выдвигаться. Она дернула предпоследний, и он выскочил из шкафа совсем. В нём лежало то, что мы искали: косыночки, платочки, шарфики. Мы выбрали подходящий шелковый однотонный шарф. Сидя на корточках, я попыталась правильно вставить ящик обратно в деревянные пазы, но мне никак не удавалось попасть в них. Вместо пазов он попал ниже и ударился о стенку шкафа. Я опять вытащила его, но у меня так затекли ноги, что находиться на корточках уже не было сил. Поднявшись вместе с ящиком, я позвала участкового, который ходил по квартире, рассматривая обстановку, картины на стенах и дорогую посуду, в красивых горках.

– Товарищ участковый, подойдите, пожалуйста, – крикнула я, поворачиваясь к нему вместе с ящиком.

            Он подошёл к двери комнаты и удивлённым взглядом стал пристально смотреть на то, что я держала в руках.

– Помогите вставить его обратно, я все ноги отсидела, тяжёлый…

– А что это с него сыплется? – удивлённо спросил участковый.

            Я отодвинула руки в сторону, желая посмотреть на тыльную перекладину ящика, куда так упорно вглядывался участковый, но вместо этого увидела, как с него мелкими перламутровыми шариками сыплется ртуть. В ужасе я машинально бросила ящик на пол. От него маленькими брызгами разлетелись блестящие капли.

– Забирайте вещи и покиньте помещение, – скомандовал полицейский.

Схватив шарф и платье, мы прошли в коридор. Пока молодой капитан искал понятых, пока мы ждали опергруппу, вызванную им, и пока мужчина в штатском заполнял какие-то бумаги, мы ждали, когда он напишет объяснение о находке, в котором мы должны были расписаться. Прошло часа два-три.

– Вы понимаете, что это убийство? – спросила я мужчину в штатском.

– Это вы о чём? Ваша подруга погибла в автокатастрофе, – спокойно ответил он мне.

– Это вы о чём! Это же очевидно, что её кто-то долго и планомерно травил ртутью! Надо дело заводить и искать убийцу. И ещё надо проверить, почему произошла эта авария. Машина у неё была в полном порядке, и она за день до убийства выезжала на ней. Мы все свидетели!

– Это не ко мне. Если заведут дело, все вопросы к следаку. Вы свободны, – отчеканил он. Потом глянув на меня, произнёс, – не мешайте, гражданка. Сами себя задерживаете! Дайте дописать спокойно.

– К следаку? Следователю что ли? – уточнила я неизвестную доселе мне терминологию, – даже не сомневайтесь! Обращусь, ещё как обращусь! А то вам милиции лишь бы человека закопать, и дело шито-крыто! – глядя на его спокойствие, во мне стала подниматься буря возмущения.

– Не милиция, а полиция, – подлил масло в огонь, тихим замечанием участковый.

– Это чёрти что! Названия поменяли, полицейские, понимаете ли, ещё бы жандармами назвались! Суть прежняя осталась!

– Дамочка, успокойтесь, – безразличным тоном стал останавливать меня мужчина в штатском костюме, – всё, распишитесь вот здесь.

– И не дамочка, дамочку нашёл! – Алевтине, легонько подталкивающей меня в спину, наконец, удалось закрыть за собой дверь квартиры. Взбудораженная безразличием молодого полицейского, я забыла, что в доме существует лифт и стала спускаться по высоким ступеням лестничного пролёта с третьего этажа, всё время, оглядываясь в сторону квартиры Людмилы и громко возмущаясь при этом.

– Дамочку нашёл! Я тебе покажу, какая я дамочка!

            Добравшись до первого этажа, я увидела консьержку, вышедшую из своего закутка и удивлённо смотревшую на меня:

– Нет, вы слышали! – обратилась я к пожилой женщине, словно уже давно была с ней знакома, – скажите, когда это прекратится? – говорила я, ей показывая рукой в сторону лестницы, – женщину молодую убили можно сказать, а им хоть бы хны!

– Ой, какой ужас! Людочку всё-таки убили! – прикрыв рот рукой и горестно качая головой, воскликнула консьержка.